АФГАНСКИЙ ИЗЛОМ
0
1912

12 мая следом за Днем Победы в России отмечают Всемирный день медицинских сестер. Для бронничанки Ирины САДОВОЙ две эти, стоящие рядом даты, вызывают свои воспоминания. Полутора года она — мл. сержант медицинской службы участвовала в боевых действиях в Афганистане. Немало повидавшая, имеющая боевую награду и не избежавшая, как многие ее соратники, последствий 'афганского синдрома', Ирина Стефановна ныне работает в городской муниципальной больнице. Накануне праздников мы пригласили операционную медсестру с 36-летним стажем в редакцию 'БН'.

Мины рвавшиеся 'вразнобой', без корректировки, не обошли стороной медсанчасть. Загорелись брезентовые палатки с медикаментами, прибавилось раненых. 'Это 'духи' нас с Днем Победы поздравили, — горько шутили после нападения офицеры-хирурги.— Сегодня 35-годовщина...' Так 20-летняя медсестра впервые попала под обстрел... Моджахеды всегда нападали неожиданно, вспоминает Садова, будто знали, что происходит в мотострелковом полку. Особенно сильно их потрепали, когда в часть прибыли большие армейские начальники. В этот раз нападавшие стреляли точнее: погибли люди, а вспыхнувший от обстрела пожар, уничтожил много имущества. Вместе с другими медиками ей пришлось вести ответный огонь по бандитам из табельного АКСа...

Ирина Стефановна показывает снимки из своего афганского альбома. Вот — военный госпиталь в Кабуле, а вот — выгоревшие палатки полковой медсанчасти, неподалеку от взлетной полосы Файзабадского аэропорта, где они жили и работали. Сюда 'вертушки' доставляли раненых в ходе рейдов и 'зачисток' мотострелков, сюда тайком приходили лечиться местные жители, приносили больных детей. Душманы жестоко карали их за это: вырезали целыми семьями. Она насмотрелась всякого: узнала, что такое большая кровь и страх смерти... Смотрят с фотоснимков ровесники-однополчане...Одних она хорошо знала, других только видела. Те, которые вернулись на Родину изуродованными, обезглавленными, в цинковых гробах, так и остались в памяти молодыми.

Их было всего три женщины-медика на весь полк. Но они переносили тяготы военно-полевого быта наравне мужчинами. Круглосуточные дежурства, срочные вылеты на вертолетах в дальние гарнизоны, по-своему опасные выходы в город и окрестные кишлаки. Из-за скудного армейского рациона приходилось докупать продукты, бывать на местном базаре, находить общий язык с бойкими торговцами. Жители относилась к ним по-разному. Но даже те, кто считал их оккупантами, своей враждебности не показывали. Днем по-восточному приветливо улыбались, а ночью брались за оружие. Поводов у них было много: как-то Ирина узнала, что после одного из жестоких нападений душманов наши, в отместку, полностью снесли «птурсами» весь горный кишлак Тулукан. У жестокости всегда цепная реакция...

Особенно тяжело нам пришлось, когда соседний Кундузский разведбат попал в засаду в дальнем горном ущелье, — вспоминает она, — погибли тогда многие. Одни под пулями и минами, другие — под скальными обломками, которые взрывами обрушили на батальон горные бандиты... Всех бы перебили, если бы не подоспели на выручку файзабадские мотострелки... Мертвых (их было больше ста человек) мы складывали прямо на полосе, рядами, под навесом. А, чтобы спасти тяжелораненых, нам с хирургами пришлось трудиться почти трое суток без отдыха. Больше двухсот бойцов прооперировали. Мы буквально валились с ног, но не отошли от операционных столов, пока не оказали помощь всем, кто в ней нуждался...

Ирина родилась в 1959-м в городе на Неве. Мать воспитывала ее одна. После окончания школы поступила в медучилище при известном вузе. Окончив его, стала работать операционной медсестрой на кафедре травматологии и военно-полевой хирургии. В Афганистан попала обыденно: вызвали в военкомат и там предложили поработать в Кабульском военном госпитале. Все медики, как известно, — военнообязанные и потому это предложение не стало неожиданностью. Девушка согласилась, хотя об афганской войне уже тогда ходили страшные рассказы, Ирина уже слышала и о скорбном 'грузе 200', которого все больше доставляли в российские города...

Она оказалась в первом, сводном наборе: 150 девушек-'медичек' из Ленинграда, Мурманска, Архангельска, других городов этого региона и Прибалтики. Путь 'за речку' (так тогда называли отправку в Афганистан) оказался неблизким: сначала их вывезли на сборы в пос.Углово, в одну из воинских частей. Затем — 11 суток на поезде добирались до Термеза. Жили в палатках на полигоне прямо у р.Амударьи и готовились к заграничной службе почти 2 месяца. Их инструктировали, как вести себя в исламском государстве. Даже с содержанием Корана знакомили. Позже узнала: столь долгая задержка была вызвана глубокой 'зачисткой' того региона, где им предстояло служить. В ходе одного из налетов душманы полностью вырезали персонал военного госпиталя, прибывшего из Калининграда.

В Кабул их доставили самолетом 30 марта 1980 г. Сначала направили в военный госпиталь на базе Киевского медсанбата в Хайро-Хане. Там Садова увидела первых, изувеченных солдат, подорвавшихся на своих же минах, пережила первые, самые тягостные впечатления. А через полмесяца ее командировали в Файзабад — город в провинции Бадахшан, для усиления местной полковой медбригады. Сказали: месяца на 2-3, а вышло на полтора года. Но Ирина не жалеет о своем афганском стаже. Здесь приобрела уникальный жизненный опыт и настоящих, испытанных друзей, познакомилась с будущим мужем — Михаилом, электромонтажником 195-го завода, тоже находящимся там в командировке. Отсюда из Афганистана начался нынешний бронницкий этап ее биографии.

Подвыпивший участник ВОВ, прицепился к ней на Невском проспекте: 'Ты какое право имеешь носить боевую награду?! Я за это на фронте кровь проливал! Сними сейчас же...' Не решившись сорвать медаль 'За боевые заслуги' у крепкой, рослой девушки, бдительный ветеран сдал ее милицейскому патрулю. На счастье у Ирины было с собой наградное удостоверение — оно избавило от задержания и разбирательства. Этот случай 9 мая 1983 г. в Ленинграде, где она каждый год встречалась с бывшими сослуживцами, вспоминает с обидой. Они ведь тоже считали себя участниками войны, которая называлась 'выполнением интернационального долга'.

На фронте, даже таком скрытом, как афганский, каждый прожитый день все равно шел за два. А воспоминания от пережитого у медсестры, давно вернувшейся из долгой командировки, со временем не тускнеют, а дополняются новыми мыслями и эмоциями. В юности Ирина не писала стихов, но афганский 'излом', тесное содружество ветеранов, их встречи по-особому повлияли на ее внутренний мир. Потому и родились эти строки: «Уже мы сдали старшине подсумки, каски, автоматы, уже мы здесь в родной стране вполне гражданские ребята. Но отчего, скажи, солдат, чужая боль тревожит рану? Как ты живешь, мой друг и брат, товарищ по Афганистану?»

Всемирный день медицинских сестер учрежден 35 лет назад в день рождения Флоренс Найтингейл — первой английской сестры милосердия. В 1856 г. она на свои деньги поставила на высокой горе в Kрыму, над Балаклавой большой крест из белого мрамора в память о врачах и медсестрах, погибших в годы Kрымской войны. Каждые два года Международный комитет Kрасного Kреста 12 мая присуждает 50 медалей имени Ф.Найтингейл — это высшая награда для медсестер. У бронницких медиков пока нет столь престижных наград. Зато есть другие — за трудовые и боевые заслуги. Но ценятся они не менее высоко.

Валерий ДЕМИН


 

Назад
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий