БРОННИЦКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ 1812 ГОДА
0
3399
Бронницкий музей истории на протяжении более чем 10 лет вел и ведет поиски сведений об уроженцах нашей земли, ополченцах, участниках Отечественной войны 1812 года. В архивах были найдены и опубликованы списки крестьян Бронницкого уезда в количестве 2331 чел., призванных в ополчение. По сохранившимся ревизским сказкам были выявлены те из них, кто не вернулся с полей сражения. Но долгое время мы не могли найти сведения о боевом пути бронницких ополченцев. Наконец, нам и нашему городу повезло! Такие документы были найдены.

На конференции, состоявшейся в Музее истории города Бронницы в октябре 2018 года, присутствующие услышали удивительный рассказ о судьбе бронницких ополченцев. Доклад был представлен С.А.Малышкиным – доцентом кафедры истории России и Московского региона Московского Государственного областного университета, кандидатом исторических наук. Мы очень благодарны ему за сотрудничество с музеем и за его важные исследования. Наши предки-земляки прошли героический путь и достойны того, чтобы о них знали и гордились ими. «БН» публикуют доклад в нашей редакционной обработке.

Участие жителей Подмосковья в Отечественной войне 1812 года – одна из самых ярких страниц героического прошлого нашей земли. Свою значительную лепту внесли и крестьяне Бронницкого уезда, сражаясь в рядах народного ополчения. Об этом писали неоднократно историки и краеведы Бронниц. Но открываются новые страницы в архивных поисках, трудами местных историков уточняются детали, вводятся в научные исследования ранее неизвестные факты и сведения. Попытаемся обобщить известные на сегодня материалы, но повторимся: в наших архивах еще лежат многочисленные документы, которые дадут гораздо более полную картину, чем мы представляем на сегодняшний день.

Как известно, в июле 1812 года император Александр Первый обратился к стране с призывом организовывать народное ополчение. В то время его называли по-разному: Земская сила, дворянское ополчение, но по своей сути это было всенародное войско, в которое вступали, в основном, крестьяне. В Московской губернии формировали 11 полков: восемь пехотных и три егерских. Не во всех уездах нашей губернии шло образование частей. Но Бронницкий входил в число тех восьми уездов, где было принято решение сформировать полк. Это был 2-й егерский полк, т.е. предназначенный в число наиболее опытных стрелков. В каждом полку насчитывалось 2.400 человек воинов. Но все зависело от численности населения уезда: где-то было больше, чем следовало по штатному расписанию, где-то – меньше.

Помещики старались направить на службу, в первую очередь, дворовых людей, чем отрывать от хозяйства сельских земледельцев. Именно этим объясняется тот факт, что жители уезда, проживавшие в московских усадьбах своих помещиков, числились как поступившие в ополчение от Бронниц, а служили совсем в других полках, формировавшихся в столице. Отсюда происходила путаница в численности Бронницкого уездного ополчения, с которой не могут разобраться исследователи до сих пор, хотя прошло уже более 200 лет с тех далеких дней.

Но это касалось не только Бронниц, а любого другого подмосковного уезда да и в целом Московского ополчения. Было несколько форм отчетности. Уездные власти отчитывались о сборе воинов с конца июля 1812 г. по время роспуска ополчения, т.е. до середины 1813 года. И это была своя цифра, куда входили те, кто был ранен, заболел и вернулся домой, и снова был направлен в ополчение. Военное командование вело свой учет, когда смотрели на фактический состав полка. Губернские власти исходили из того, сколько надо было собрать воинов по последней ревизии населения. Так, уже летом 1812 г. появились первые разночтения.

Но как бы то ни было мы знаем, что за первую декаду августа 1812 г. в Бронницком уезде были собраны все 4 батальона 2-го егерского полка. До нас дошли уникальные документы, хранящиеся в Центральном Государственном архиве Москвы. В делах аккуратно подшиты расписки офицеров на получение продовольствия воинам Бронницкого уезда. Причем, нам известно, что первая выдача продовольствия производилась 8-го августа на 646 человек 4-го батальона батальонному казначею поручику Фроману. В тот же день было выдано во 2-й батальон продовольствия на 604 человека. Здесь принимал продовольствие батальонный казначей подпоручик Вальцов. Напомним, что по штатному расписанию полка в ополченческом батальоне должно быть ровно 600 воинов. Но жизнь диктовала свои правила.

8 августа – памятный день для всего ополчения Подмосковья: император Александр I утвердил командиров полков. Во 2-й егерский был назначен местный помещик генерал-майор Талызин 2-й. Полку явно повезло с назначением. Как правило, в командиры, а тем более в офицеры, поступали отставные гражданские чины или те, кто был уже давно в отставке. Повезло и с батальонными начальниками: 4-м батальоном командовал подполковник Грязев, а 2-м батальоном – майор Расловлев. Кстати сказать, писарями также были отставные, но только солдаты. Грамотностью они явно не блистали и как только не писали фамилии своих командиров: то Рословлев, то Раславлев, то Расловлев.

Но вернемся к формированию полка. На следующий день, т.е. 9 августа, очередь получать провиант на 10 дней дошла до других батальонов. По требованию командира 1-го батальона майора Мейнина было выдано муки на 652 чел. Судя по распискам, он был человек старого закала. Никому не доверял получение продовольствия, лично сам все получал, и везде в расписках стоит его подпись.

15-го числа выдавали продовольствие в 3-й батальон на 650 человек по требованию батальонного командира майора Нарышкина. Принял провиант батальонный квартирмейстер подпоручик Шурупов. Для нас чрезвычайно важно увидеть, сколько же человек было фактически собрано в полк – 2.552 воина. Эта же цифра указана и в Ведомости выдачи провианта. Тут надо сказать, что учет зависел от выбранного уездным дворянством провиантмейстера. В Бронницах эту нелегкую службу нес Павел Вальцов. Он вел несколько Журналов: приема провианта от помещиков, выдачи провианта по требованиям батальонных командиров и Журнал расписок. Все это сохранилось и лежит на полках архива Москвы. Мы можем только низко поклониться историкам-архивистам, что сохранили подобные документы в течение 200 лет.

Что же ели ополченцы? И здесь документы дают полную картину. Каждый ополченец получал при уходе на службу трехмесячный провиант. Сюда входила мука и крупа, но в Бронницком уезде добавили еще и соль. Понятно, что нести такую тяжесть человек не может. Каждый воин должен был нести провиант не более, чем на 10 дней, и то старались все переложить на подводы. Весь остальной провиант оставался в магазинах Бронниц. По приказу губернских властей и командования московским ополчением, уездные власти обязаны были перепечь муку в сухари.

Непосредственно перепекали муку горожане Бронниц. Так, 14 августа городничий Бронниц Новокшенов раздал местным жителям 865 пудов и 30 фунтов муки для изготовления сухарей. Учет был строжайший: Новокшенов дал расписку уездному провиантмейстеру, затем отдельным домовладельцам была раздана мука, за которую они расписались, и сдавали сухари также по весу и под расписку. Но рабочих рук не хватало, и тогда было принято решение раздать муку для перепечки сельским жителям. Здесь уже всю ответственность нес Бронницкий исправник Давыдов.

Наконец, наступил решающий день – 16 августа 1812 года. Утром в Москве жители прощались с тремя полками ополчения, которые формировались в столице. В этот же день из 8 подмосковных уездных центров к русской армии выходили и подмосковные полки. У каждого был свой маршрут, но все они шли по направлению к Вязьме, где предполагали встретиться с регулярными войсками, отступавшими к Москве.
Есть рапорт №24 полкового командира Талызина 2-го начальнику Московского ополчения генерал-лейтенанту Маркову. В документе написано, что в полку на время выступления из Бронниц состоит штаб-офицеров – 4, обер–офицеров 16, писарей – 1, урядников – 120, воинов 1.929. Из онаго числа больных – 12, кои оставлены в Бронницах под «ведомством» майора Нарышкина 1-го.

За 18 августа есть еще одна Ведомость ополчения, подписанная губернатором Москвы графом Ф.В.Ростопчиным, где указано, что полк находится в Можайске, входит в состав 3-й дивизии. В нём числится: 1 полковой командир, 5 штаб-офицеров, 20 обер-офицеров, 120 урядников из воинов и 2049 воинов. Так начинаются разночтения в численности полка.

Пока полк стоял в Бронницах – все было понятно: чему учить ополченцев, где брать провиант. Но как только вышли из родного уезда, начались вопросы. Сам командир дивизии генерал Талызин 1-й (также из бронницких дворян) обращался к московскому губернскому провиантмейстеру Н.Е.Кашкину, что он привел дивизию в Москву и уже второй день не может двинуться к русской армии, ибо нет продовольствия, и он не знает, чем кормить ополченцев по пути до Можайска. 17 августа должны выйти из столицы, но никто из руководства ополчения по провиантской части даже не дает ответа, что делать.

19-го числа 2-й егерский полк по-прежнему стоит в Москве, и Талызин 1-й просит губернское начальство выдать бронницким ополченцам провианта хотя бы на три дня! Ответ Кашкина Талызину от 20 августа потрясающе ясен: свои «отношения» Вы присылали не прямо ко мне на дом, а на службу, поэтому я получил их в Комитете лишь в 12 ч. утра 19 августа. Только 20 августа полк получил продовольствие и смог двинуться дальше – к Можайску. Продовольствия было получено на 2.050 человек. Но это далеко не весь полк! 3-й батальон по-прежнему оставался в Бронницах. Только 22-го числа в Москве был выдан провиант батальонному квартирмейстеру подпоручику Шурупову на 650 чел.

23 августа основные силы полка находились под Можайском. Об этом говорят расписки о получении провианта от Можайского уездного провиантмейстера. К сожалению, до нас не дошел архив Московского ополчения. Последний раз архив упоминается в переписке командующего ополчением Маркова в начале 1813 г., когда он сдал дела Гродненским губернским властям в Белоруссии. До нашего времени дошли лишь фрагменты полковых документов, хранящихся в личных архивных фондах в Москве – Н.Е.Кашкина, и в Петербурге – в бывшем архиве коломенского ополченца К.Ф.Калайдовича.

По 2-му егерскому полку сохранились буквально единицы документов. Но среди них до наших дней дошел рапорт командира 3-й дивизии Талызина 1-го! Из документа становится понятно, что накануне Бородинского сражения вся 3-я дивизия ополчения располагалась лагерем вдали от места сражения – в д.Милятино. По приказу командования дивизия была фактически распределена по двум русским Западным армиям.

В день Бородинского сражения под командованием Талызина 1-го были два батальона 2-го егерского полка, два батальона 3-го егерского полка, и два – из 1-го пешего. Всего 6 батальонов. Расположены они были на самом левом русском фланге у д.Утицы на Старой Смоленской дороге. Здесь располагался 3-й пехотный корпус генерала Н.А.Тучкова, которому в помощь и были приданы ополченцы. Главная задача – не пропустить польский корпус Понятовского, который Наполеон направил в тыл русской армии. Бой в районе Утицкого кургана продолжался весь день. Пробиться польским частям, входившим в состав армии Наполеона, не удалось.

В наградном списке, поданном Талызиным, были представлены к наградам из 2-го егерского полка: подполковник Николай Грязев, майор Иван Расловлев (ранен пулей), штабс-капитаны: Анастасий Лулудаки (контужен и ранен в руку), Николай Нарышкин; поручик Громыченков, подпоручик полковой адъютант Попов. Но следует отметить, что майор Расловлев командовал батальоном, сражавшимся в другом месте – на Багратионовых флешах.

Прошло несколько месяцев, командующий московским ополчением граф Марков выдал аттестаты офицерам об их службе, в том числе Н.Д.Нарышкину. О нем Морков писал: «...штабс-ротмистр Николай Нарышкин, командуя батальоном 2-го Егерского полка во время сражения … храбростию и знанием службы приобрел особое внимание мое, и я принял его к себе адъютантом, пока я был при армии»...

Во время отступления к Москве, ополчение передавали в регулярные полки русской армии, чтобы заполнить ряды, вместо убитых и раненых. Таким образом в ведомости численности войск 1-й Западной армии было указано, что во 2-м егерском полку на 29 августа осталось только два батальона в составе 1.167 воинов, всего же с офицерами числилось 1.255 человек. Их причислили к 3-му пехотному корпусу. Но это была лишь часть полка, которым командовал Талызин. Еще два батальона состояли во 2-й Западной армии. Здесь было 1.200 воинов. В тот же день по приказу М.И.Кутузова весь полк был причислен к 3-му корпусу. Но сумятица при отступлении была такой, что даже сам командир корпуса боевой генерал П.П.Коновницын писал в Главное дежурство армии, что от всего 2-го егерского полка при корпусе находится лишь две роты.

Это было уже 1 сентября, когда русская армия стояла у стен Москвы. Но оказалось, что ополченцы не были полностью раскассированы по регулярной армии. При 3-м корпусе была создана бригада в составе 1-го пехотного, 2-го и 3-го егерских полков. Сначала ею командовал командир 1-го пехотного полка Свечин, затем Боборыкин, снова Свечин. Боевой путь бригады был не менее героическим, как и всей русской армии! Бригада ополченцев строила укрепления в Тарутинском лагере, участвовала в разгроме авангарда под командованием французского маршала Мюрата, сражалась под Малоярославцем, Вязьмой, Красным. А затем повернула на северо-запад в Белоруссии.

Она шла по заснеженным дорогам без продовольствия несколько дней, чтобы отрезать французские части от главных сил Наполеона на р.Березине. Это был один из самых тяжелых маршей, которые совершали ополченцы. От морозов, отсутствия продовольствия на заснеженных проселках умирали по ночам десятки ополченцев. В рапорте командир бригады ярко писал об этих днях: что, несмотря на все трудности, взяли в плен 1.360 неприятельских солдат и офицеров. К этому времени Наполеону удалось перейти р.Березину. В городе Борисове ходили без всякой охраны 8.000 отсталых французов, в госпиталях лежало 7.000 русских раненых.

Комендантом города был назначен Свечин. Вместе с ополченцами он стал наводить порядок на месте бывшей переправы через Березину и в окрестных селах. Обязанности командира 2-го егерского полка, входившего в бригаду, исполнял штабс-капитан Марков – офицер из 1-го пехотного полка. Весной 1813 г. указом императора Александра I московское ополчение было распущено по домам. Но из белорусского города Борисова бригада вышла лишь 11 июля и ровно через месяц, 12 августа, вступила в Москву.

Так завершилась история бронницкого ополчения. Но, несомненно, боевой путь еще требует глубоких архивных изысканий, нам чрезвычайно мало известно о самих ополченцах, их командирах. Сотрудник краеведческого музея И.А.Сливка заложила традицию исследования судеб ополченцев из Бронниц, так что нас еще ждут многочисленные неизвестные на сегодняшний день архивные находки. В добрый путь на их поиски!

С.А.МАЛЫШКИН, доцент кафедры истории России и Московского региона Московского Государственного областного университета

 
Назад
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий