Бронницкие НОВОСТИ

Это была последняя предвоенная весна 1941-го. Помню, снега за прошедшую зиму навалило очень много, кроме того, были снегопады и в марте. В итоге – во всех бронницких дворах громоздились высокие, потемневшие после оттепели сугробы. Солнце стало пригревать рано, и толстый после морозного февраля лед на Москве-реке и на озере Бельском стал дыбиться. Половодье обещало быть бурным, и мы сразу заметили, как обильная талая влага начала быстро заливать всe во-круг... Вскоре тающие ледяные торосы заполнили собой всю пойму, и уровень воды поднимался всe выше и выше. Мне казалось: еще немного, и этот апрельский ледяной разлив накроет не только нашу Красноармейскую улицу, но и весь город...

Малочисленные работники городской службы на лодках осторожно подплывали к самым крупным льдинам, клали сверху взрывчатку, а после, быстро отойдя к берегу, взрывали. При этом старались, чтобы тяжелые ледяные горы не оказались на пойменных лугах, которые летом кормили травой весь городской скот... Вскоре вешние воды поднялись еще выше. И хоть взорванные льдины одна за другой медленно уплывали по течению, растущий уровень затопления тревожил всех жителей. К концу месяца вода, несмотря на принимаемые меры, уже вплотную подошла к нашим стоящим в огороде сараям. Вернувшиеся с работы отец и мама стали вытаскивать из подпола все оставшиеся после зимы овощные припасы – боялись затопит. Но вода остановилась на подступах к нашей улице и стояла еще целую неделю...

Взрослые из всех домов, огороды которых выходили к озеру, постоянно отгоняли вездесущую ребятню от подступившей воды. Но нас все равно из любопытства неудержимо тянуло туда. Не давали покоя вопросы: “Откуда пришло столько воды? Зачем взрывают льдины и губят рыбу?” Еe и в самом деле всплывало много – оглушенной и погибшей, крупной и мелкой. Кто-то из жителей собирал весенний рыбный “урожай” в ведра. Но наш отец (заядлый рыболов) этого делать не стал: он намеревался наловить живой рыбы. Загодя договорился со своим двоюродным братом Михаилом Ремизовым – отправиться во время большой воды на рыбалку. Причем, не удить, а использовать привычный для них метод – невод с трех лодок. И когда брат прибыл в отпуск вместе с сыном Юрием, они, взяв в свою рыбацкую компанию еще одного брата – Василия, поплыли за уловом.

Рыбаки, как и рассчитывали, со знанием дела раскинули невод со своих лодок, потом, соединив его концы вместе, стали грести по направлению к нашему сараю, стоящему в подтопленном огороде. Я вместе со всей уличной ребятней наблюдала за их рыбацкими маневрами с огорода. После того, как лодки подплыли, несколько мужчин едва смогли вытащить полный рыбой невод во двор. Когда вытащили всю пойманную рыбу  – получилось целых семь сенных корзин. Попались в основном щуки. Улов был таким большим, что его хватило не только рыбакам, но и многим нашим соседям по Красноармейской улице. А мы, уличная ребятня, тогда вдоволь наелись свежей рыбы: вдобавок к тому, что мама готовила дома, сами запекали щук на костре и варили в жестяном казанке пахнущую дымком уху...

В общем, рыбалка с детства была любимым занятием отца и его дружков. Они той же компанией постоянно ловили рыбу на многих ближних к городу реках и водоемах. Особенно часто ходили на Бельское. Озеро в то время было чистым, и песчаное дно с плавающими рыбешками отлично просматривалось. А на поверхности воды росли очень красивые кувшинки – белые и желтые. Да и рыбы, как я помню, ловилось много и разной: водились красные караси, вьюны, лещи, щуки и плотва. Карасей особенно много было в прибрежной осоке. Их ловили не только на удочку, но и просто сачком или обычной корзинкой. А иные мальчишки брали из дома наволочки либо просто снимали с себя майки или рубашки, туго завязывали рукава, и получалось отличное приспособление для лова. И надо сказать, отец с дружками никогда не возвращались без улова.

… Мои родители, как всегда, очень обрадовались приезду дяди Мише с сыном. Ведь мы, Латрыгины и Ремизовы, были не просто давними соседями по улице. Наши дома не только стояли рядом, самое важное – семьи связывали родственные отношения. Из старшего поколения Ремизовых я запомнила пятерых братьев: Михаила, Ивана, Павла, Александра и Максима знала. Самый старший – Михаил женился на Марии Латрыгиной. Их семья проживала в Пожарном проезде в старом доме купца Латрыгина, который был родным братом моего прадеда (сейчас это дом № 3). Второй брат из рода Ремизовых  – Иван взял в жены Елену – сестру моей бабушки. Они жили в Москве, детей у них не было (но похоронены оба в Бронницах, на старом городском кладбище). Добавлю, что на улице Красноармейской также проживали ещe двое братьев из рода Ремизовых. Дом одного из них – Александра ( сейчас под № 15) сохранился до сих пор. Этот брат, женившись, вырастил троих детей: сына Александра и двух дочерей – Галину и Валентину, которые, выйдя замуж, уехали из нашего города. А вот сын остался жить в Бронницах, когда началась война, был призван на фронт, защищал от немцев блокадный Ленинград, а в послевоенный период многие годы трудился в Бронницком горпо. Дом другого брата  – Павла стоял неподалеку от нашего, напротив проходной батальона (до нашего времени он, к сожалению, не сохранился).

У Павла выросло четверо сыновей. Двое из них рано женились и, что называется, ушли в примаки. Самый младший сын – Василий долго не женился и жил вместе с родителями, а вот старший – Михаил, когда вырос, окончил военно-строительное училище, возводил различные армейские объекты, исколесил почти всю страну. Став семейным человеком, вырастил вместе супругой двоих детей  – Юрия и Людмилу. У каждого из Ремизовых жизнь складывалась по-своему, у всех (кроме Ивана) появилось потомство. Мой отец в дальнейшем поддерживал хорошие отношения со всеми родственниками. Но особенно сблизился с двумя сыновьями Павла – Михаилом и Василием.

Первый из них, кадровый офицер-строитель, приехал к нам в отпуск с сыном во время половодья 1941 года. Но погостить в Бронницах, сколько намечали, им не удалось. Мы еще не успели съесть весь первый изобильный паводковый улов, как местный почтальон принес по нашему адресу срочную телеграмму, где отцу-военнослужащему приказывали немедленно прибыть в свою воинскую часть. Помню, он уехал, не дождавшись папу с работы и оставил ему записку примерно такого содержания: “У меня плохие предчувствия. Видимо, это наша с тобой последняя рыбалка. Готовься к худшему и береги семью. По возможности помоги моей матери и отцу. Присмотрите за моим Юркой – я оставляю его у родителей. Записку, когда прочитаешь, сожги. Твой Миша”.

Так и вышло: эта встреча в тот весенний разлив оказалось для их дружеской компании прощальной. 22 июня 1941 года фашистская Германия напала на СССР, и началась Великая Отечественная война. Дядя Миша сразу попал на фронт, а его сын – Юрка весь период лихолетья жил у дедушки с бабушкой на ул.Красноармейской и учился в нашей городской школе. Михаил Ремизов достойно прошел всю войну и вернулся с заслуженными боевыми наградами. И после он, военный строитель, внес собственный вклад в восстановление народного хозяйства: в составе своей части поднимал из разрухи заводы, строил дороги, мосты, дома... А младшего Мишиного брата – Василия не взяли в действующую Красную Армию из-за серьезной болезни (от страдал туберкулезом). С недугом он в дальнейшем справился, только детей у них с женой так и не появилось...

А вот мой отец, ушедший на фронт в конце 1941-го, уже больше никогда, со времени того предвоенного разлива, не смог порыбачить со своими старыми друзьями. Паводковый лов на лодках стал последним в его недолгой жизни. Он, как я уже писала в предыдущих публикациях, погиб под Курском в 1943-м. И до сих пор, несмотря, на нашу многолетнюю переписку в военными архивами, числится пропавшим без вести... Его друг – дядя Миша после войны ежегодно приезжал в Бронницы к своим родителям, пока те были живы. Бывая в городе, он всякий раз приходил к нам в гости, вспоминал добрым словом папу, помогал, чем мог, нашей маме. А еще, когда ему вместе с Василием удавалось сходить с удочками на Бельское, братья обязательно заносили третью часть улова в наш дом. Они, словно, давали понять: не вернувшийся с фронта друг, как и прежде, рыбачит с ними. И его доля по праву принадлежит семье.

Е.СМИРНОВА-ЛАТРЫГИНА

На снимке: семья Ремизовых – Василий и Михаил (второй и третий слева) вместе с маленькими Юрой и Лизой Латрыгиной (вторая справа)