Бронницкие НОВОСТИ

Молодость, если она фронтовая, не забывается даже через десятилетия. Бронницкий пенсионер Дмитрий ДРОЖЖИН до сих пор помнит 22 июня 1941го и лица москвичей у репродукторов, своих приятелейоднополчан и жестокие бои на СевероЗападном фронте, знакомые звуки “морзянки” и команду “Огонь, батарея!”, выстроившиеся на исходной позиции “катюши” и огненные шлейфы, рассекающие небо над траншеями… А еще он часто вспоминает родную деревню, опустевший родительский дом, куда так и не вернулись с фронта все четверо его братьев.

Мой собеседник рассказывает о войне посолдатски просто, без похвальбы. Он хоть и служил артиллерии, но сам не стрелял из орудий, не кидал гранаты в наползающие танки, не довелось ему ходить и в штыковые атаки. Мл.сержант Дрожжин был дивизионным радиотелеграфистом из взвода управления. О таких, как он, редко писали во фронтовых газетах и не баловали наградами. Но без их незаметной работы не могли обходиться расчеты легендарных “катюш”. Ведь от вовремя переданных по рации команд и точных координат зависели результаты артподготовки, а, значит, и жизни идущих в наступление пехотинцев.

Впрочем, передовая, судя по воспоминаниям ветерана, не щадила и радиотелеграфистов. С 1942-го по 1945-й более трети его сослуживцев навсегда остались на полях сражений. Надо сказать, что военных в роду Дрожжиных не было. У Дмитрия, как и всех сыновей тороповского крестьянина Сидора Дрожжина, руки с детства были приучены к мирному, созидательному труду. Но когда в сорок первом пришла всенародная беда, никто из пятерых (даже старшие, уже имевшие семьи) не стал прятаться за спины других: все ушли на фронты Великой Отечественной. И война, подобно тяжелому катку, прошлась по их семье, как и по сотням тысяч других россиян: старшие Алексей и Иван пропали без вести в первые военные годы, Григорий, замкомвзвода зенитной батареи, погиб в боях под Воронежем, а Константин – пал смертью храбрых близ Полтавы в сорок четвертом.

- Нам пришлось рано начать самостоятельную жизнь, – вспоминает Дмитрий Сидорович. – После окончания начальной школы, а потом – семилетки в д.Никулино я тоже в 1938-ом решил попытать счастья в Москве: стал учеником слесаря в одном из стройтрестов, жил в общежитии в районе Соколиной Горы. А с началом войны меня направили в “Метрострой”, где выполнял различные слесарные работы. Когда до моего 18-летия оставалось пару недель, нам принесли повестки. На сборном пункте всех сразу переодевали в солдатскую форму. Помню, как уже вечером того же дня наш отряд новобранцев пешком двинулся на восток, в сторону Владимира. По прибытии призывников посадили в вагоны и везли до Йошкар-Олы. Там три месяца обучали на радиотелеграфистов: осваивали рацию, часами отстукивали “морзянку”.

В учебке Дмитрий сильно простыл и заболел: сказалось житье в промерзшей землянке. Почти двое суток пролежал в санчасти, а когда оклемался, никакого из новобранцев уже не было. Выздоровевшего солдата позже доставили к месту формирования 27-го минометного полка, в котором ему предстояло прослужить всю войну на автомашине. Там он впервые увидел закрытые брезентовыми чехлами пусковые установки “катюш”. Перед отправкой полка на фронт их сначала привезли в Москву и разместили в армейских казармах. В это время он даже успел повидать родителей и одного из старших братьев, которым заранее написал, где находится.

В марте 1942-го Дмитрий был уже на передовой. Воевал в составе 2-го дивизиона “катюш”. Попал на самый горячий участок СевероЗападного фронта – под Демянск. Уже спустя годы, он узнал, что участвовал в самой кровопролитной Демянской наступательной операции. В окружение попала целая группировка отборных германских дивизий. Наши войска пытались запереть их в котле и уничтожить. Солдатской крови генералы не жалели: наступательные бои шли не один месяц, и наши потери были ужасающими. Однажды, попав под обстрел своей же артиллерии, чуть не погибла целая батарея “катюш”, в которой он находился. Но из демянского котла немцы тогда вырвались.

- А в 1943-м начался второй этап нашего наступления. Но и эта попытка разгромить демянскую группировку врага не удалась – немцы успели отойти за Ловать. На передовой мы, радиотелеграфисты, поочередно находились то в пехотных частях, то в своей минометной батарее, – продолжает рассказ Дмитрий Сидорович. – Меня, к примеру, перед наступлением чаще всего направляли в соседний стрелковый батальон. Там штабное командование сообщало мне о местах сосредоточения техники и живой силы врага, точные координаты, куда требовалось нанести огневые удары гвардейских минометов. И я оперативно сообщал это командованию дивизиона. А, находясь у минометчиков, мы у радиостанции принимали сообщения пехотных командиров и все время уточняли координаты минометного обстрела. На фронте всякое бывало. Однажды, направляясь к пехотинцам, мы вместе с другим бойцом впотьмах потеряли ориентиры и едва не оказались в немецких траншеях. Только счастливый случай помог нам избежать плена и гибели. …

Залп за залпом уносятся вдаль реактивные снаряды, и стена огня обрушивается на вражеские позиции. Эту фронтовую симфонию “катюш” перед большими наступлениями всегда с надеждой слушали пехотинцы. Ведь чем сильнее ударят гвардейские минометы по вражеским укрепрайонам, тем легче будет штурмовать их. Отмечу, что 27-й полк, в котором служил Дрожжин, прошел славный боевой путь. После тяжелых боев на СевероЗападном фронте его перебросили на 2-й Прибалтийский. Минометные дивизионы участвовали в форсировании реки Великой, в освобождении Старой Руссы, Великих Лук, затем – Даугавпилса, Лиепая и Шауляя. На полковом знамени – орден А.Невского, а за успешное форсирование Двины он получил почетное звание “Двинский”.

И младший сержант Дрожжин воевал не хуже других. А в апреля 1942-го его отметило командование: находясь в боевых порядках пехоты и корректируя огонь “катюш”, радиотелеграфист был ранен, но остался в строю. За это его наградили медалью “За отвагу”. Невозможно рассказать о 85-ти прожитых годах на маленькой газетной странице. Столько всего произошло, столько осталось радостных и болевых отметин в его памяти…

В послевоенный период бывший фронтовик многие годы работал слесарем, контрольным мастером, заведующим сектором испытаний на 38-м ОПЗ, в ЦКТБ бронницкого филиала “Сельхозтехники”. У него на счету не один десяток рацпредложений, тысячи сэкономленных для предприятия полноценных советских рублей. Осталась от прошлого века и целая стопка благодарностей и почетных грамот, которыми в то время “стимулировали” передовиков и рационализаторов за добросовестный труд. Все свои послевоенные дарованные судьбой десятилетия он честно трудился и жил, построил дом, вырастил потомство.

Сейчас у дедаветерана уже трое взрослых внуков. Ему нынче нелегко: дочери с семьями живут в Москве, и весь нелегкий груз домашних дел, ежедневный уход за вот уже три года парализованной женой лежит на нем. Это требует немало терпения и сил, а его самого все чаще подводит здоровье. Но он не в обиде на судьбу и все равно считает, что родился в рубашке: ведь только один из пяти братьев уцелел на фронте, продолжил семейную нить, встретил новый век. Значит, и оставшиеся годы, несмотря на болезни и заботы, надо прожить полюдски. До конца выполнить свой земной долг перед близкими. Перед живыми и мертвыми.

Валерий ДЕМИН