Бронницкие НОВОСТИ

В июне исполняется 70 лет со дня начала Великой Отечественной войны. Городским старожилам в этой связи особо памятно и еще одно событие: создание сразу после гитлеровского нападения – 26 июня 1941 г. Бронницкого истребительного батальона. В числе тех, кому в начале своей военной биографии довелось служить “истребком”, наш земляк Алексей САТИН.

Накануне памятной даты замдиректора Бронницкого музея истории по науке И.Сливка предоставила редакции “БН” письменные воспоминания ветерана о тех давних годах, где он назвал немало имен своих юных сослуживцев, позже призванных на фронт Бронницким военкоматом…

– Я поступил в истребительный батальон в августе1942-­го, – начал свой рассказ Алексей Николаевич. – Было мне тогда 17 лет.Там служило немало знакомых мне бронницких парней: В.Артемов, Е.Самодуров, В.Ласкин, Н.Орлов, В.Покровский, А.Обезьянин, В.Лучшев,Е.Кирсанов, В.Стребко, В. Столяров, Л.Юкин, К.Ремизов. Помню Н.Горелова из Федино и знакомых девушек из женского взвода – М.Чудину и М.Егорову. В то время наш батальон находился на казарменном положении – с освобождением от работы на производстве. Дома мы практически не бывали: быт был почти армейским…

Командовал батальоном ст. лейтенант Пупышев, комиссаром был Кульков, начальником штаба–Ляхов, командиром разведчиков–Рубан, а начальником обеспечения – Кочетков. Первым и вторым взводами командовали Мотанов и Спериденко. Общее руководство велось местными органами НКВД (Бронницким отделом тогда руководил майор Исаев). Для нас это было не просто местное подразделение внутренних войск, а начальная школа военной подготовки. Ее азы прошли в те годы десятки моих молодых земляков из Бронниц и окрестных сел.

При мне здесь служили парни и девушки из Боршевы, Бояркино, Захарово, Никулино, Никоновского, Меньшово, Михеево, Кочиной Горы, Рогачево, Рыболово, Торопово, Федино и других мест. Одних я знал еще до войны, с другими познакомился позже. Большинство парней в дальнейшем призвали в действующую армию. С броничанами­”истребками” А.и К.Ремизовыми, Е.Самодуровым, В.Столяровым, Н.Орловым я позже служил в 115­м зенитно­артиллерийском полку Ленинградской армии ПВО.

Из новобранцев нашей округи и была сформирована знаменитая бронницкая батарея. В силу разных причин сведения о многих фронтовиках, жителях тогдашнего Бронницкого района, не вошли в городскую Книгу Памяти. Могу назвать немало своих сослуживцев из окрестных деревень, которые были в то время в истребительном батальоне. Жаль, что формат газетной статьи не позволяет опубликовать эти несколько десятков имен. Нынче в живых из моих тогдашних бронницких сослуживцев осталось лишь несколько ветеранов. В 1942­м мы размещались в бывшем детсаду на ул.Москов­ской­28.

Служба была нелегкой: никаких скидок на возраст не было. Обучали нас огневой, строевой и тактической подготовке и даже рукопашному бою. Каждый имел личное оружие – винтовку, ходили, как в армии, в солдатских ботинках и обмотках. Выполняли все приказы командиров, участвовали во многих операциях по заданию Бронницкого НКВД – в розыске и задержании фашистских шпионов, диверсантов, дезертиров, бандитов, спекулянтов, нарушителей военного режима. Конечно, нам 17­летним, совсем непросто было направлять оружие на людей, даже если это были явные враги. Но законы военного времени беспощадны, и все очень быстро это усвоили…

В первую очередь мы охраняли наиболее важные городские объекты и действующие предприятия, патрулировали улицы и проверяли документы. Патруль формировали из трех человек. Так как большинству из нас 18­ти не было, то с нами обязательно назначали пожилых, более опытных солдат. Это были старики­инвалиды, приписанные к местному военному гарнизону, освобожденные по состоянию здоровья от призыва на фронт. Они жили неподалеку в обустроенных землянках, которые после начала войны вырыли в городском саду по ул.Советской, ­57, вырубив там все деревья. При патрулировании мы всегда заходили в целях проверки и на действующие производственные объекты.

К примеру, на городской промкомбинат на Бельском, где было несколько разных производств, в том числе и работающих на нужды фронта, а также – молокозавод на ул.Красной. Помню, ежедневно с наступлением темноты наш комбат для дежурства по улицам сам назначал ночные патрули под командой сержанта и наиболее крепких парней. А еще по городу выставлялись круглосуточные посты. Доводилось мне дежурить у районного узла связи, у радиоузла, у электростанции. Постоянно участвовали мы и в охране понтонного моста через Москву­реку. Он, как я слышал, был заминирован на случай прорыва немцев… Часто ставили меня и на охрану тогда еще действующей по своему назначению городской водокачки (ул.Новобронницкая­46).

Особая бдительность требовалась от нас при охране склада неприкосновенного запаса (НЗ), который располагался в Денежниково, в имении Талызиных.Там мы дежурили посменно, и размещали нас даже в холодное время года на летней террасе. Потому всегда сильно мерзли. Да и питание тогда оставляло желать лучшего: можно сказать, голодали рядом с продскладом. Дежурил и на постах воздушного наблюдения, находившихся на колокольнях Бронницкого собора Михаила Архангела, Никулинской и Никоновской церквей. Всего в районе были организованы более двух десятков таких наблюдательных постов. Чаще всего я дежурил на бронницкой колокольне. Мы должны были вести наблюдение за местностью и оперативно сигнализировать о появлении над городом вражеских самолетов. На самом верху при ветреной погоде продувало насквозь, и к концу 6­часового дежурства, бывало, зуб на зуб не попадал.

Однажды в октябре 1942­го наш взвод подняли по тревоге, выдали каждому по полному боекомплекту, по две гранаты и суточный паек. Затем переправили всех через Москву­реку на лодках. После мы шли пешим ходом до Раменского. Там сели на поезд до Москвы и вскоре прибыли в столицу. Разместили нас в пустующем здании одной из школ где­то между станциями метро “Сокол” и “Аэропорт”. Рядом располагались бойцы других истребительных батальонов, прибывшие с разных мест Подмосковья. Все мы несли патрульную службу в столице.

До сих пор перед глазами – безлюдные, словно вымершие, ночные улицы военной Москвы. Со светомаскировкой на окнах, зенитками на крышах высотных зданий. С камуфляжными сетками над железнодорожными вокзалами, наложенными стенкой мешками с песком и битым стеклом на тротуарах… Через полмесяца столичной “командировки” нас также собрали, посадили в поезд и снова вернули в Бронницы. Я служил “истребком” до февраля 1943-­го.

Позже Бронницкий РВК призвал меня, как и других моих ровесников, в Красную Армию. Сначала нас доставили в Загорск – на сборный призывной пункт. Он размещался тогда прямо в Сергиево­Троицкой лавре. Там всем выдали сухой паек, посадили в теплушки и полторы недели везли на запад – до самого Тихвина.

Так я попал на Ленинградский фронт. Защищал там от вражеских налетов балтийское небо, а потом – с августа по сентябрь 1945­го был в составе 111­ой отдельной зенитной артбригады на Дальневосточном фронте. Наша батарея стояла на левобережье Амура близ Хабаровска. Японское небо оказалось гораздо спокойнее нашего – особо много стрелять нам не пришлось… Только домой сразу после разгрома самураев не попал: моя послевоенная служба в армии продолжалась до 1948­го. После войны мы, фронтовики, собираясь вместе, всегда вспоминали боевую молодость.

У каждого из нас солдатская судьба сложилась по­своему. Многим война оставила отметины на теле и в душе. Но все бывшие “истребки” вспоминали добрым словом наших первых бронницких командиров, месяцы беспокойной службы вблизи от дома. И что бы ни говорили ныне о частях НКВД, именно закалка и навыки, полученные в истребительном батальоне, помогли нам, вчерашним мальчишкам, выжить на передовой. А в дальнейшем стать настоящими воинами, защитниками Отечества.

Воспоминания записал Валерий ДЕМИН