БОЛЬНИЦА У БЕЛЬСКОГО ОЗЕРА
0
1069
Состояние старой Бронницкой больницы в 1906 году (по новонайденным документам).
В Бронницах у озера Бельское на возвышенности находится эстрада – всеми любимая «Ракушка». Жители и гости нашего города любят проводить здесь все местные праздники и мероприятия, заряжаются атмосферой веселья, наслаждаются выступлениями музыкальных коллективов, участвуют в конкурсах и просто отдыхают. Но не все знают, что когда­то на этом месте и проливались слезы отчаяния, и звучали молитвы, полные надежды. Здесь стояла больница, о которой хотелось бы рассказать. 
Изучая архивные материалы, удалось найти сохранившийся до наших дней «Доклад Уездной земской управы». В 1906 году на специальном заседании уездной управы обсуждалась постройка земской больницы в Бронницах. Несмотря на все трудности, спустя 8 лет, в 1914 году каменная больница, воздвигнутая на новом месте, приняла первых пациентов. Однако, существовала и деревянная, построенная в 1840­х годах у озера Бельское. Вот как она описана в докладе:
Больница «выстроена покоем», то есть в форме буквы «П», в одной части которой помещалась амбулатория, а в остальных стационар и родильня. Высота всего здания чуть больше 3­х метров. На 154 кв. метрах площади помещались 31­32 коечных больных. Санитарные нормы позволяли не более 19.
Ожидальня площадью 38 кв.м. имела форму буквы «Г» с двумя окнами, выходящими в больничный двор. Она же одновременно служила и передней для госпиталя. Перед ней – деревянный светлый тамбур. Окна, как в ожидальне, так и во всех отделениях больницы, одинаковой высоты – 1,7 м. Ежедневно (кроме субботы) с 9 часов до 14 часов, а иногда и до 15 часов вмещала в себя множество посетителей: больных, пришедших за советом, людей, нуждающихся в госпитализации, и их сопровождающих, пациентов, идущих на перевязку, и родственников стационарных больных.
Здесь же «стояла конторка для записи амбулаторных больных», железная печь, так как голландская печь зимой не всегда справлялась, и 8 скамеек для амбулаторных больных. Члены комиссии, поднимавшие вопрос о строительстве новой больницы, делают красноречивые выводы:
«Так как настоящее помещение не рассчитано на то количество больных, которое является в больницу и которое из года в год растет и растет, и так как больным не хватает места на скамьях, увеличить число коих нельзя за неимением мест, то они располагаются на полу. Иногда так тесно, что для того, чтобы пройти из кабинета в перевязочную, приходится просить подняться некоторых с полу. Большинство больных постоянно теснится в углу у окошечка в аптеку, через которое выдается лекарство, а так как окошечко это находится у самого входа в кабинет врачей, то выслушивать и выстукивать больных при том шуме, который неизбежно стоит в ожидальне, иногда совершенно невозможно».
В больнице был оборудован кабинет под аптеку, площадью 25 кв.м. – темное, плохо проветриваемое из­за неисправного окна и тесное для работы помещение. Здесь во время приема варили все лекарства, и сильные запахи доставляли неудобство как больным, так и врачам.
Кабинеты для врачей, площадью примерно 10 и 12 кв. м., очень тесные, темные и душные. При большом потоке больных проводить обследования становилось затруднительно, приходилось открывать фрамуги. Эти два кабинета были устроены из одной комнаты, которая раньше служила так же кабинетом врача.
В госпитале ежедневно лежало от 30 до 40 больных. Родственникам разрешалось их посещать 6 раз в неделю с 13 часов дня. Приезжавшие с утра издалека «дожидались этого часа в ожидальне», нередко в коридоре. Некоторые из них шли прямо в палаты во время утреннего обхода или госпитальных работ, что приводило к конфликтам между врачами и родственниками больных. Избежать таких ситуаций можно было отделением амбулатории от госпиталя. 
В части здания, где располагался госпиталь, также находились 2 небольшие палаты, оборудованные под родильню и послеродовую; одна душная и тесная коморка для дежурной фельдшерицы и одна комната для запасной аптеки. Центральный коридор был заставлен мебелью: шкаф с книгами, два шкафа с перевязочным материалом, два громадных бельевых шкафа, шкаф с посудой, три стола и умывальник. 
Перевязочная госпиталя площадью около 15 кв. м, переделанная из бывшей палаты для сифилитиков, служила одновременно и перевязочной для амбулаторных больных. В темном, почти не освещенном помещении стояли два стола: для больных и для перевязочного материала, шкаф для инструментов. В одном углу находился умывальник, а в другом – стерилизатор для инструментов с постоянно кипящей водой, от чего становилось невозможно работать. Приходилось открывать единственное окно и прекращать работу на время проветривания. 
Операционная занимала площадь в 20 кв.м. По сравнению с другими помещениями, это довольно светлая комната. Однако, без предоперационной. Из­за отсутствия воды для работы использовался общий с перевязочной переносной умывальник. 
Палата №1, или женская палата занимала площадь 41 кв.м. Санитарные нормы допускали 3­4 койки, в действительности же постоянно лежало 9­11 больных. При переполненности послеродовой комнаты сюда переводили и рожениц с детьми. Из­за отсутствия свежего воздуха, света и вентиляции выздоровление больных продвигалось крайне медленно. 
Палата №2, или мужская палата площадью 82 кв.м. вмещала от 14 до 16 коек (по санитарным нормам 6­8 человек). С каждым годом количество госпитальных больных увеличивалось, поэтому врачам приходилось нарушать нормы и размещать в душной палате тяжелых больных. 
Между палатами находилась плохо освещенная ванная комната. «Это в действительности даже не комната, а прежде всего бывший коридор со стеклянной дверью, ведущей прямо на улицу и заменяющей в настоящее время окно». Когда поступало несколько тяжело больных, ванная комната превращалась в палату на 1­2 койки. Параллельно темному коридору и ожидальне шел другой коридор, куда выходили двери послеродовой и родильни, площадь каждой примерно 20 метров, окна которых выходили в сад. У акушерки, работающей в основном в ночную смену, не было места для отдыха. 
Следующей комнатой площадью 15 кв.м. в этом коридоре являлась узкая палата на 2 койки, которая могла быть как мужской, так и женской. Другая комната – сиделочная (площадь 17 кв.м.), где постоянно ночевали пять сиделок. 
«Сиделочный вопрос – больной и очередной вопрос в городской больнице. Ненормальное расположение палат госпиталя, родильни совместно с амбулаторией и перевязочной, создает такое положение, что сиделки все и всегда бывают завалены работой; ни одна из них не пользуется даже необходимым отдыхом, так как у каждой палатной сиделки почти всегда на руках один или несколько тяжелых больных, а так как все сиделки сбиваются с ног за день работы, то рассчитывать на бодрствование в ночную пору дежурной сделки, хотя такая и полагается, почти невозможно; приходится к трудно больным приглашать на дежурства их родственников или же брать временных поденных сиделок».
Мужской ватерклозет – очень холодное помещение площадью примерно 17 кв.м., служило также умывальной комнатой. Печь, выходящая сюда одной стороной, была мала; деревянные столчаки и пол сильно износились. В этом же помещении находился водопроводный бак и насос.
Больничная кухня помещалась в подвальном этаже. Маленькие окна находились на одном уровне с землей, что приводило к недостатку света. В помещении имелись не доходящие до потолка перегородки, отделяющие комнаты кухарки и дворника. Для приготовления каши для больных ежедневно приходилось топить печь, поскольку установленная плита не имела духового отделения. Из единственной коробки для кипячения брали воду для всех нужд больницы. Кроме того, чтобы всегда была горячая и прокипяченная вода, приходилось постоянно подтапливать плиту. 
В больнице не было собственной прачечной, поэтому белье сдавали «на сторону прачке», из­за чего хорошая чистая стирка была невозможна: отстиранное белье в большинстве оказывалось не белого цвета, а какого­то серого. Приходилось несколько раз менять прачку и увеличивать плату за стирку, но пользы от этого было мало. 
Канализация была устроена следующим образом: нечистоты из всех ватерклозетов поступали в одну деревянную емкость размером 7х3,5 м, которая вычищалась всего два раза в год. Загрязненные воды из госпиталя и барака «выпускали в больничную усадьбу под гору в поглощающий колодезь». Большинство нечистот уходили в землю и по уклону стекали в Бельское озеро, на котором полоскали белье, а также брали воду водовозами. 
«Что касается водопровода, то он так же стар и плох, как и сама больница; он настолько износился, что чуть ли не еженедельно приходится его поправлять». Водопроводный бак – деревянный, находился в мужском ватерклозете под потолком. В городскую больницу ежедневно приходила вода водовозами для питья и варки пищи, так как в больничном колодце вода плохого качества и непригодна для этих целей. «Быть может, водовоз привозит воду для питья и из зараженного озера, контролировать невозможно». Таким образом, старый водопровод и канализация отслужили свое и не могли удовлетворять потребностям больницы. 
Заразный барак был построен за 10 лет до совещания и «более остальных отделений соответствовал тем врачебно­санитарным требованиям, которые выставлялись съездами земских врачей». Однако, он не совсем отвечал своему назначению: в бараке отсутствовала изоляционная палата, больные оспой, скарлатиной и дифтерией хоть и помещались в отдельные палаты, но выходящие в общий коридор. «Кроме того, барак с течением времени становился недостаточным». Рассчитан он был на 6 коек, но в нем почти постоянно лежало 8­10 больных, а иногда и 12. 
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что городская больница в таком виде себя изжила. Она не удовлетворяла ни потребностям населения, ни санитарным нормам. И больным, и врачам было тяжело находиться в тесных, душных и темных палатах и комнатах. Нехватка помещения – вот самая главная проблема. «Словом, больница, выстроенная в сороковых годах прошлого столетия, отжила свой век, и население так же, как и врачи, в праве требовать себе новую городскую лечебницу». Но несмотря на все эти трудности, врачи оставались верны своему делу. В самые сложные моменты, порой в невыносимых условиях, они продолжали помогать людям, как бы тяжело ни было. В награду за это в 1914 году свои двери открыла новая городская больница.
Е.ПОКРОВСКАЯ, научный сотрудник музея истории г.Бронницы 
 
 
Назад
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий