Бронницкие НОВОСТИ

«На том участке фронта, где мы воевали, расстояние межу нашими и немецкими окопами местами не превышало длины броска гранаты, – много позже вспоминал о героической обороне города на Волге бронницкий ветеран. – Биться приходилось за каждый метр земли, за каждый дом... А когда немцы всей массой шли на прорыв, мы, армейские контрразведчики, как и все солдаты, воевали в окопах. А, бывало, даже на самых тяжелых участках обороны Сталинграда и на подступах к нему. Каждый боец тогда стремился быть верным присяге и соответствовать гвардейскому званию нашего стрелкового корпуса – не отступать ни на шаг...»

Судя по опубликованной в различных источниках информации, воины-гвардейцы 1-го стрелкового корпуса (второго формирования), действительно, стояли там насмерть. «За Волгой земли нет!» – эти слова стали боевым девизом для всех. В том числе и для тех, кто в то тяжелейшее время защищал армию и прифронтовую полосу от шпионов, предателей, дезертиров и паникеров. Под Сталинградом гвардейцы-«особисты» воевали не за спинами других бойцов, не в заградотрядах (как нынче считают иные досужие «историки»), а плечом к плечу с другими пехотинцами. Свидетельство воинской доблести старшины Старостина – государственные награды – медали «За боевые заслуги» и «За оборону Сталинграда». Обе – за участие в том победном сражении, обе вручены ему в 1943 году. После были и другие награды, но этими двумя ветеран дорожил особо.

– Отец пережил немало жизненных испытаний, в том числе военных, и при этом никогда не прятался за чужие спины, – вспоминает дочь покойного ветерана Александра Николаевна (по мужу Нахтигаль). – Он был из того поколения советских людей, которые первыми вставали на защиту страны. В 30-е охранял секретные военные объекты, боролся с внутренними врагами советской власти и бандитами всех мастей. А когда на нашу страну напали фашисты, одним из первых был призван в Красную Армию и принимал участие в боевых действиях на многих фронтах. А после войны более четверти века проработал в милиции, защищая мирный покой жителей Подмосковья. И хоть он не один год служил в частях НКВД, а после – в СМЕРШе, лично уничтожал врагов и предателей, сам был в душе мирным и незлым человеком. Пройдя через море ненависти, ужаса и крови, он не утратил природной порядочности и доброты. Будучи основным кормильцем, постоянно заботясь о семье и воспитывая нас, он никогда не допускал грубой брани, не унижал никого из ближних. Прошло уже 37 лет как не стало папы, а я, как и прежде, часто вспоминаю его, говорю внукам и правнукам о том, каким он был замечательным человеком...

А сам Николай Матвеевич, как и все настоящие фронтовики, о своем военном прошлом домашним рассказывать не любил. В семье мало что знали о его армейской службе и реальном быте на передовой. Возможно, к молчаливости приучили особенности службы в армейской контрразведке, ее скрытый, секретный характер. Ведь, как известно, отделы «СМЕРШ» («Смерть шпионам!»), сформированные сталинским приказом в 1943 году, были призваны жестко противостоять германской разведке – абверу, откуда постоянно засылали в наши действующие войска, в тыловые структуры своих агентов и диверсантов. Их, как правило, вербовали из числа затаившихся врагов советского строя, а также дезертиров и предателей, нарушивших воинскую присягу.

Ежедневной, на первый взгляд, незаметной, подчас очень тяжелой работы у войсковых контрразведчиков всегда было много. По-своему участвовал в ней и старшина Старостин. Безусловно, выявление и наказание затаившихся в действующей армии врагов предполагало жестокие меры, вплоть до физической ликвидации. Сотрудникам ОКР в дивизиях и полках нередко приходилось с оружием задерживать изменников, перебежчиков, паникеров и «самострелов». И собственноручно приводить вынесенные предателям приговоры в исполнение. Постоянно выдерживать такое мог только человек с крепкой жизненной закалкой...

Судя по рассказам, детство будущего армейского контрразведчика, как и у большинства довоенных поколений россиян, было тяжелым и голодным. Он родился в 1911 г. в маленькой, всего на пять дворов деревеньке Кочетовка, относящейся к Ульянинской волости тогдашнего Бронницкого уезда. В бедной крестьянской семье, как вспоминает моя собеседница, было трое детей: Коля, его брат Миша и сестра Поля. Глава семьи – Матвей Старостин, участник Первой мировой войны, погиб на германском фронте в 1915 году. Солдатской вдове пришлось трудиться без отдыха и поднимать потомство одной...

В 1924 году 13-летний Коля окончил пять классов Ульянинской неполной средней школы, стал работать. Доучивался уже после войны, в вечерней школе. А в ноябре 1932 года Бронницкий райвоенкомат призвал молодого сельчанина на службу в Красную Армию. Так уж вышло, что призывника направили в одно из подразделений внутренней охраны войск НКВД. Николай Старостин был зачислен, как написано в его военном билете, стрелком ручного пулемета, и ему, наверняка, приходилось участвовать не только в охране секретных объектов, мест заключения преступников, но и в различных войсковых операциях.

В наше время отношение к такого рода внутренним войскам неоднозначно. «Энкэвэдэшникам» сегодня вменяют в вину многочисленные карательные акции против гражданского населения, жестокие меры в отношении осужденных и ссыльных. Но разве можно винить в этом рядовых солдат-исполнителей?! В то время невыполнение приказа командира каралось в частях НКВД расстрельным приговором. Тем более, то время для еще молодой советской власти было очень тяжелым.

В результате раскулачивания и коллективизации по всей территории СССР возникали и ширились очаги социальной напряженности. Волнения доходили от бунтов и массовых беспорядков, вплоть до вооруженного сопротивления властям... А молодой парень не выбирал место службы – в части НКВД его направили. Там он прослужил до сентября 1935 года, а в дальнейшем был уволен в запас. После демобилизации Николай освоил гражданскую специальность дорожного мастера. Впрочем, как бы ни было, довоенная служба стала для него серьезной закалкой. Благодаря ей, он в дальнейшем стал полноценным оперативником «СМЕРШа», а после войны – образцовым милиционером.

– Вспоминая с друзьями свою многолетнюю службу, фронтовые сороковые, папа, бывало, с горечью говорил о том, каким жестоким было то время, какой беспощадной и кровопролитной была война, как много людских трагедий и сломанных судеб ему пришлось повидать в те незабываемые годы, – продолжает свой рассказ Александра Николаевна. – Ведь после нападения фашистской Германии на СССР отца в числе первых призвали в действующую армию. Он находился на передовой с самого начала Великой Отечественной войны – с июня 1941 года. Принимал участие во многих войсковых операциях, но самым памятным для него стала Сталинградская битва. Отец никогда не хвалился военным прошлым и своими наградами, хотя заслужил их в боях с врагами страны, в том числе с вооруженными бандитами разных мастей, которые и после войны продолжали нападать на мирных жителей. А еще отец (наверное, из-за своего доброго характера) считал, что далеко не всякую жестокость военной поры можно оправдать в мирное время... Война, что ни говори, – это всегда взаимные ненависть и насилие... К слову, воевал и младший папин брат Михаил Матвеевич. Он погиб на фронте в 1943 году, и его имя высечено на памятнике павшим воинам в родном селе, недалеко от Бронниц.

После окончания Великой Отечественной войны старшина Старостин был демобилизован на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 25 сентября 1945 года. После возвращения домой его как бывшего фронтовика-смершевца направили на службу в милицию г.Люберцы. Там он добросовестно исполнял свои обязанности в течение 25 лет. Служба в подмосковной милиции – это отдельная большая глава в солидной служебной биографии Николая Матвеевича и требует отдельного подробного рассказа. В рамках этой статьи хочется лишь сказать, что фронтовой опыт, служба в армейской контрразведке очень помогали ему в годы работы в люберецком городском милиции.

Если судить по тому, что рассказала его дочь, милицейскому старшине, прошедшему школу «СМЕРШа», уже в мирное время не раз доводилось задерживать местных воров, бандитов и другой нечисти, которой за военные годы очень много развелось в наших краях. Однажды в переполненной людьми подмосковной электричке Старостин без применения оружия, голыми руками скрутил матерого преступника-рецидивиста...

А еще, как вспоминала моя собеседница, Николай Матвеевич пользовался заслуженным авторитетом не только в его родных местах, но и в Бронницах. К примеру, в числе его друзей был один из самых авторитетных начальников городской милиции 40-60-х годов, почетный гражданин нашего города А.Н.Порошин. Добавим, что многие местные жители уважали бывшего фронтовика не только как честного и добросовестного работника милиции, но и как отличного семьянина.

Детей у Старостиных было четверо. Трое из них – Сергей, Зинаида и Надежда родились до войны, а моя собеседница Александра Николаевна – позже, в 1947 году. Все свое потомство Николай Матвеевич очень любил. И, несмотря на тяготы милицейской службы, на работу без праздников и выходных, всегда находил время для того, чтобы побыть в кругу своей семьи. С особой любовью и теплотой он относился к младшей дочери – Сашеньке. Случалось, в спокойные дни даже брал ее с собой на работу...

Даже, достигнув пенсионного возраста, деятельный и очень ответственный по жизни Николай Матвеевич, как вспоминает моя собеседница, не стал сидеть дома без дела. И еще не один год работал в охране 38-го опытного завода. Умер ветеран в апреле 1981 года, проводить его в последний путь пришли многие, знавшие его земляки. Похоронен старшина Старостин на кладбище в своем родном селе...

Уже 75-лет прошло с победной Сталинградской битвы. Все меньше остается среди нас ее участников, свидетелей героического прошлого страны. Уходят поколения воинов-победителей, уходят и те, кто лично знал фронтовиков, кто может рассказать правду о них. И чем сильнее мы отдаляемся от грозовых 40-х, давно ставших военной историей, тем нужнее и важнее достоверная память о том суровом времени, об отважных защитниках нашей Родины. О тех, кого нам сегодня забывать нельзя.