СТАРОСТА ПРАВОСЛАВНОЙ ОБЩИНЫ
0
  • Собор Михаила Архангела 1930. Архив
    Собор Михаила Архангела 1930. Архив
2464
Бронницы просто невозможно представить без этого старинного пятиглавого собора. Для одних он – главная достопримечательность, для других – уникальный памятник русского зодчества, а для людей верующих – реальный оплот православия. В год 315-летия Архангельского храма есть повод еще раз вспомнить и о другой, не менее важной дате в его истории – 30-й годовщине со времени возвращения отнятого советскими госатеистами храма городской православной общине. Ныне, пожалуй, мало кто знает о том, что этому этапному для многих жителей Бронниц событию предшествовала своя немалая предыстория. Сначала был многолетний и напряженный поединок верующих горожан с всесильной советской бюрократией, отправка настойчивых письменных обращений на самый верх властной вертикали. Инициатором этого трудного и даже опасного для того времени дела была бронничанка Екатерина Алексеевна УТКИНА, которую местные старожилы помнят как старосту православной общины, организатора церковного хора и деятельного помощника председателя приходского совета.

Отец главной героини этой памятной статьи происходил из старинного рода купцов-коневодов, а мать, судя по воспоминаниям родных, была из семьи одного из царских писарей. Храм Архангела Михаила вошел в жизнь Кати с раннего детства и прошел через всю её долгую биографию. Здесь её ещё малышкой крестили, сюда, на многие праздничные богослужения, Уткины приходили всей семьей, как и большинство местных прихожан... Но в еще хрупкое детское сознание Екатерины навсегда врезалось совсем иное, полное драматизма событие, случившееся позже, в сокрушительные для их верующей семьи 20-е годы.

...Она надолго запомнила то пасмурное и холодное осеннее утро. Тяжелые, словно налитые свинцом, тучи, казалось, нависли над самыми куполами. Она долго, с плачем бежала за отходящими от разоренного храма, крытыми серым брезентом подводами. На них приезжие чекисты безвозвратно увозили из Бронниц конфискованные церковные ценности и арестованных священнослужителей. Среди них – ее родной дядя, которого ей никогда больше не суждено было увидеть… Вернувшись домой, девочка заметила слезы на глазах своей матери и зажженную свечу перед иконой Николая Угодника... Так, вместе с обидой и скорбью, которые навсегда поселились в их семье, год за годом проходило и Катино детство.

Её мать воспринимала закрытые для верующих двери бронницкого храма, который в дальнейшем стали использовать для местных хозяйственных нужд, как настоящую беду и не проходящую жизненную трагедию. Но при этом Прасковья Егоровна не смирилась с запретами новой власти и продолжала ходить на богослужения в уцелевшие от воинствующих безбожников церквушки окрестных деревень. Часто брала с собой дочь, рассказывала ей о том, как много значит православная вера для русского человека. К слову, именно от матери к Екатерине перешли не только вера, но и добросовестность, настойчивость, трудолюбие. А от отца достались прямой, твердый характер и завидная самостоятельность.

Всё это в дальнейшем помогло рано повзрослевшей девочке пережить немало бед, в том числе страшные репрессии 30-х: раскулачивание их семьи и всех родственников, конфискацию всего их имущества, последующую насильственную высылку из родных мест и преждевременную смерть отца… Очень многое довелось испытать купеческой дочери из-за своего непролетарского, а значит «враждебного» по установках тех безумных лет, происхождения. Кате не удалось закончить даже школу-семилетку. После 4-х классов гимназии ей приходилось браться за любую работу, чтобы выжить самой и спасти от голодной смерти мать.

Взрослея, Екатерина превращалась в красивую, статную девушку. От природы у нее был сильный голос и хороший слух. Она хорошо играла на гитаре, душевно исполняла русские народные песни – их от матери знала множество. Волевая, общительная, быстро располагавшая к себе сверстников, она стала инициатором общественных начинаний в то нелегкое время. В 1937 году организовала песенный хор при тогдашнем Бронницком райпо.

Участники хора часто выступали и в нашем городе, и в окрестных деревнях. Даже в тяжелое военное время, когда сама руководительница с утра до вечера работала в пекарне. И часто выгружая мешки с мукой, уставала так, что буквально валилась с ног. Но её хор всё равно давал концерты красноармейцам 11-го автомобильного полка. За свой добросовестный труд, реальный вклад в оборону страны Екатерина Уткина получила государственные награды.

Не сломали девушку и выпавшие на её долю житейские испытания. Однажды от пожара сгорел дом Уткиных. Нехитрый домашний скарб помогли вынести из огня соседи. Первым делом спасла старинную родительскую икону Николая Угодника. А потом фабричному бригадиру всем миром помогали строиться заново. Знали: мужчины в семье нет. Личная жизнь у Екатерины не сложилась. В молодости попался не тот человек, с ним пришлось расстаться... А потом домашние и общественные заботы уже не оставляли времени для себя. Одна содержала семью, а воспитывать дочь Наташу помогала Прасковья Егоровна.

В 1960 году руководство фабрики настойчиво убедило передового бригадира Уткину написать заявление на приём в коммунистическую партию. Она сделала это после долгих сомнений и противоборства с самой собой. Впрочем, решение это вполне укладывалось в жесткие рамки того противоречивого времени. На собраниях еще говорили об идеалах коммунизма, а в обиход многих партийцев уже вошли двойные стандарты и мораль. Вскоре Екатерина поняла, что совершила жизненную ошибку.

После смерти матери, когда ей было особенно тяжко и горестно, требовательные соратники по КПСС жестко разобрали ее на партийном собрании за то, что отпела покойную в церкви. И хотя большинство коммунистов оправдали Екатерину Алексеевну, осадок и горечь в душе остались надолго. А в дальнейшем, когда начался тяжелый поединок с властями за соборное здание, она, полностью разочаровавшись в «организующей и направляющей», твердо вернула партбилет секретарю «первички».

Мысль о том, что нужно хлопотать за возвращение Архангельского храма, пришла на ум еще в стабильно советские 70-е годы. Екатерина тогда пела в хоре действующей в Татаринцево церквушки. «А вот бы спеть в нашем соборе, – часто думала она. – Как бы красиво зазвучали голоса под высокими старинными сводами!..» Вскоре нашла единомышленников из числа бронничан. Все время ей помогали Тамара и Леонид Сухановы, пенсионеры Алексей Козлов, Юрий Чуприков, Зинаида Разуваева и другие.

Бронницкие «борцы за нужды верующих», проявляя завидную настойчивость, составляли нужные тексты писем в Московскую епархию и областной комитет по делам религий. Их печатал, доставлял с оказией в столицу и опускал там, как можно ближе к адресатам, сам Леонид Яковлевич Суханов. Он, известный и уважаемый во всей округе художник и педагог, внёс весомый вклад в общественное движение горожан за возвращение храма. Ныне его, к сожалению, тоже уже нет на этом свете, но в Бронницах помнят этого человека.

Сначала из столицы возвращались только одни отписки. Им объясняли, что 11-ти действующих в Подмосковье православных церквей вполне достаточно. И потому открытие Архангельского собора в Бронницах «совершенно нецелесообразно». Но такие сомнительные для верующих доводы не могли убедить сторонников возрождения богослужений в городе. И Уткина написала еще десятки писем о необходимости вернуть церковь общине. Обращались к чиновникам всех уровней, вплоть до тогдашних престарелых партийных «генсеков».

Но всемогущие столичные чиновники вместо содействия в «развитии народной демократии» решили искоренить провинциальную «крамолу». И тогда в Бронницы пошли директивные указания местным властям – разобраться с «религиозными экстремистами». И местные партийные власти, конечно, приняли меры. И пос­ле выхода из рядов КПСС Екатерине Алексеевне пришлось пережить немало конфликтов, требований прекратить свои действия и даже открытых угроз расправы за «инакомыслие». Но она не сдавалась и всегда говорила правду, открыто подписывала послания своим именем.

Уже когда в стране развернулась «перестройка», Екатерина Алексеевна сумела через депутата К.Д.Лубенченко передать письмо общины самому М.Горбачеву. В 1988 году он решил вопрос в пользу бронницких прихожан. Но филиал областного госархива, который занимал помещения храма еще целых два долгих года, никак не хотел его освобождать. Активистам общины пришлось даже устроить свою «экстремистскую» акцию, чтобы ускорить выселение архивистов...

И вот долгожданной весной предпоследнего в советской истории 1990 года в тогда еще совершенно «голом», не имеющем даже минимума необходимого и совершенно не обустроенном Архангельском соборе прошло самое первое после мрачных десятилетий небытия пасхальное богослужение. Народу, как вспоминали очевидцы, собралось множество... Подходя во время службы к разрушенному госатеистами алтарю, прихожане ставили свечи в обычные жестяные тазики с песком...

А потом Екатерина Алексеевна как церковный староста стала главной опорой и первой помощницей по всем хозяйственным вопросам настоятелю храма отцу Дмитрию, назначенному в местный приход. Энергичная женщина сразу сумела найти общий язык с руководителями городской администрации и директорами бронницких предприятий, которые по мере своих возможностей давали нужные средства, материалы и рабочих для поэтапного обустройства церковного здания.

В дальнейшем к этому делу энергично подключился и глава города А.А.Сы­роежкин. Поначалу у него была своя идея – создать здесь городской музей истории и добиться выделения под это дело серьезных средств из госбюджета. А, когда в Москве решили передать здание верующим, деятельный мэр все равно взял церковь под свое попечительство. Вскоре сюда провели водопровод, навели порядок в помещениях, а уже позднее – начали реставрационные работы.

Чувствуя реальную поддержку местной исполнительной власти, староста общины трудилась, что называется, на износ. Жизненной энергии этой удивительной женщины хватало на всё. Она взяла на себя десятки хозяйственных забот и проблем, связанных с ремонтом и проведением богослужений. Даже сама стала выпекать церковные просвиры.

«Днем отработаю, а ночью пеку, – вспоминала она тот беспокойный, но очень значимый период своей жизни. – К службе вся моя выпечка уже в храме...Но самым важным ее делом, как считают многие прихожане, стала организация полноценного церковного хора, который без преувеличения считался гордостью городской православной общины.

Так пошел отсчет новейшей истории нашего Архангельского собора. Он с каждым годом обновлялся, менялись и его священнослужители. А Екатерина Уткина все так же оставалась неизменным и незаменимым помощником председателя приходского Совета собора. Она хорошо понимала и то, что храм – еще и по-своему уникальный памятник федерального значения, который уже не один век украшает город.

К слову, освящать возрожденный храм в Бронницы летом 1991 года приезжал сам тогдашний Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. А дорогое для себя благодарственное письмо от настоятеля собора отца Дмитрия староста православной общины бережно хранила до конца дней. Его, как и всю прошлую переписку с советскими властями по поводу возвращения собора верующим, принесла в своё время в нашу редакцию «БН» дочь Екатерины Уткиной – Наталья Ивановна (по мужу – Орлова).

Вот строки из письма настоятеля собора: «Дорогая Екатерина Алексеевна! От лица всех верующих бронничан благодарю Вас за самоотверженный труд на ниве Христовой. Именно Вам обязаны мы тем, что сегодня молимся в нашем благолепном храме, который с момента возвращения верующим Вашими трудами облагораживался и обретал утраченное благолепие. Желаю Вам многая и благая лета, да и пребудет с Вами благословение Божие!»

...Несмотря на мучившую её в последние годы тяжелую болезнь, Екатерина Алексеевна ходила на богослужения в возрожденный храм, не пропускала ни одного богослужения, пока хватало сил. Ходила туда почти до самой своей смерти. А, умирая, завещала, чтобы ее отпели здесь же, в Соборе Михаила Архангела, который прошел через всю её нелегкую судьбу.

Волю покойной исполнили, и в холодный ноябрьский день 2002 года проститься с Екатериной Алексеевной пришли многие знавшие её бронничане. Протоиерей Георгий сам провел всю положенную церковную службу по умершей. Под старинными сводами храма горело множество поминальных свеч, а отпевали покойную сразу два церковных хора. И в каждом из них были ее ученицы…
Валерий ДЕМИН
Назад
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий