СКОРБНАЯ ДАТА «РУССКОЙ ГОЛГОФЫ»
0
2088
«Русской Голгофой» назвал печально известный Бутовский полигон НКВД покойный Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. В числе тысяч безвинно убиенных в этом подмосковном урочище, ставшим местом массовых расстрелов и захоронений жертв сталинских политических репрессий, можно назвать немало жителей Бронниц и Бронницкого района. Нынешний год для потомков репрессированных связан со скорбной датой – 80-летием с начала трагической двухлетки (1937-1938 гг.,) которая вошла в российскую историю ХХ века, как период Большого Террора.

«Причина смерти – расстрел. Место исполнения приговора и захоронения – Бутово» – такая запись есть в свидетельстве о смерти, которую выдали родственникам репрессированных бронничан, уже в постсоветские 90-е. Эти документы они получали после долгожданной реабилитации невинных людей и многолетних запросов о них в «компетентные» органы. Только через десятилетия стала известна горькая правда о наших безвинно погубленных земляках. Таких, как школьный директор Василий Покровский, печник Иван Бубнов, слесарь-монтер Бронницкой больницы Йоган Нинепу, колхозный учетчик Федор Марков, мастер-шорник Иван Яковлев, сторож артели инвалидов Дмитрий Мурашов, снабженец этой же артели Иван Хомчик, священники Иоанн Косинский и Дмитрий Кедроливанский... Скорбный ряд жителей нашего города и сельской округи, чья жизнь оборвалась именно в то время и в том месте, можно продолжить и далее.

Впрочем, десятки невинно погубленных бронничан – лишь малая часть тех, кому в тот период пришлось «взойти» на смертельную подмосковную «Голгофу». Всего, на так называемом, стрелковом полигоне НКВД, близ подмосковной деревни Дрожжино, согласно данным архивно-следственных документов, были расстреляны тысячи «враждебных советскому строю элементов» самых разных по роду занятий, месту жительства и возрасту. Судя по публикациям, там убивали и очень пожилых, и даже несовершеннолетних «врагов народа»: самому старому было 82 года (его доставили туда на носилках), а самому младшему было всего 13 лет (ему для того, чтобы подвести к «высшей мере», приписали два года). Массовые расстрелы и захоронения в Бутово начались 8 августа 1937 г. Поименно известны 20761 человек, казненных с этой даты по октябрь 1938 г. В это место для «исполнения приговора» отправляли заключенных из Таганской, Бутырской и Сретенской тюрем. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что примерно 11300 репрессированных по «первой категории» являлись жителями Москвы и нашей столичной области.

Если судить по известным мне документам бронничан, большинство казненных были беспартийными, многие имели низшее образование. Судя по всему, в Бутово покоятся останки зачастую далеких от политики и борьбы с тогдашней властью простых рабочих, служащих советских учреждений, крестьян, представителей духовенства. Многие репрессированные, о которых уже писали «БН», стали жертвами ложных доносов и спущенных «сверху» разнарядок на «врагов народа», выполнение которых жестко контролировалось партийными верхами. До начала пика репрессий, как изложено в электронных и печатных источниках, расстрелянных на полигоне хоронили в небольших отдельных ямах-могильниках. Но по мере «раскрутки» репрессивного конвейера подготовка мест для погребения производилась уже с использованием экскаватора. С его помощью предварительно рылись громадные рвы с целью дальнейшего оборудования «братских» могил.

Жившие вблизи урочища сельчане рассказывали, что осужденных на расстрел привозили из московских тюрем со стороны Варшавского шоссе на автозаках преимущественно ночью. А днем – в машинах с безобидной надписью «Хлеб». Зона была огорожена колючей проволокой, по периметру – вышки с часовыми и пулеметами. Приговоренных размещали в длинном бараке, где проводилась перекличка и сверка с доставленными из тюрем документами. И только после этого узникам объявляли смертный приговор. Его приводила в исполнение специальная расстрельная команда. Палачи вели (или тащили) жертву к краю выкопанного рва и стреляли в затылок из табельного оружия. За день в ту пору расстреливали от 300 до 500 приговоренных. Опять же, судя до дошедшим до наших дней документам, эти люди в подавляющем своем большинстве приговаривались к расстрелу внесудебными органами – тройкой УНКВД СССР по Московской области, а также особой комиссией НКВД СССР. Говоря точнее, это был настоящий государственный террор, и любой советский гражданин мог попасть под его тяжелый, безжалостный каток. После 1938 г., когда в Бутове прекратились массовые расстрелы, полигон продолжал использоваться для захоронений тех, кого расстреляли в московских тюрьмах.

Несмотря на минувшие 80 лет с начала Большого Террора, правда о Бутовском полигоне НКВД, как и прежде, предмет непримиримых споров. Особо ярые сталинисты считают это расстрельное место не более чем постсоветским фейком. Вот только обнародованные директивные документы тех лет и безвременно канувшие в Лету тысячи советских граждан говорят за то, что весь этот «классовый беспредел», действительно, имел место. Конечно, можно спорить о количестве репрессированных, но то, что там приводили в исполнение расстрельные приговоры - факт неоспоримый. Особенно, много, судя по обнародованной на православных сайтах информации, там было казнено верующих, церковных активистов и священнослужителей... 
Весной 1994 г. в память о жертвах репрессий в Бутово был установлен Большой Поклонный крест. А 9 августа 2001 г. постановлением правительства МО полигон с его мемориальным комплексом двумя храмами объявлен памятником истории местного значения... Очень многое изменилось в жизни россиян за прошедшие восемь десятилетий. Ушли в небытие целые поколения, сменился строй и нравственные ценности. Но остался наш человеческий долг перед безвинно убиенными. Долг памяти и скорби, который нужно возвращать.
Валерий ДЕМИН
Назад
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий