ПРАЗДНИК ФЛОТА В СОРОК ПЯТОМ ГОДУ
0
29.07.2022
6571
31 июля россияне будут отмечать День Военно-морского флота нашей страны. У этой даты, которая празднуется ежегодно в последнее воскресенье июля, давняя многовековая история и свои традиции. В числе тех, для кого полосатая тельняшка стала в разные годы непременным атрибутом военной формы, немало бронничан многих поколений. Один из них – знаменитый выпускник «красной» школы, матрос-подводник Балтийского флота, участник Великой Отечественной войны (ныне, к сожалению, уже покойный) Александр Михайлович ПОРТНОВ. Он не только храбро воевал на суше и на море, но и достойно трудился, выдержал тяжелейшие испытания, выпавшие на долю его поколения. И страна, и его земляки еще при жизни оценили заслуги ветерана. Краснофлотец-фронтовик, ставший деятельным партийным работником и хозяйственным руководителем, был награжден многими орденами и медалями, ему присвоены звания почетного ветерана Подмосковья и почетного гражданина города Бронницы.
Начну с того, что вчерашний десятиклассник, призванный в Красную Армию Бронницким райвоенкоматом в сентябре 1940 года, сразу попал на Балтику, в Ленинградский учебный отряд подводного плавания имени С.М.Кирова. Там Александр основательно изучал и осваивал специальность подводника-электрика. В этом отряде его и застала война. 30 июня 1941 года после сдачи экзаменов молодой воин был направлен в Кронштадт на подводную лодку М-74. После Портнова перевели на дозорную лодку-малютку М-102. А в сентябре первого военного года враг с боями вышел к Ладожскому озеру и фактически замкнул кольцо окружения вокруг города на Неве... Началась историческая 900-дневная блокада Ленинграда.
На защиту города с военных кораблей направили около 100 тысяч моряков-балтийцев. В их числе был и судовой электрик Портнов, которому в пехоте пришлось стать пулеметчиком: вторым номером в расчете «максима». Как вспоминал ветеран, они защищали город, ставший неприступной крепостью изо всех сил. Краснофлотцы, закрепившись на льду Финского залива, между Кронштадтом и Петергофом, день за днем сдерживали железный натиск фашистских войск, стремившихся захватить важнейший форпост нашей обороны и запертый там советский Военно-морской флот. Во время одного из артобстрелов младший сержант Портнов был ранен в руку, а застрявший там один из осколков носил до конца своей жизни...
После лечения в госпитале Александра направили служить электриком на самую лучшую на Балтфлоте гвардейскую подводную лодку Л-3. Ее прославленный экипаж к тому времени потопил уже 15 фашистских кораблей разного водоизмещения. Многие подводники считали за честь служить на этом успешном в боях судне. И молодой матрос, попав туда, много позже с гордостью рассказывал об этом важном этапе своей биографии. Он не раз вспоминал о многих боевых походах, в которых участвовал, с гордостью говорил о том, с какими замечательными людьми связала его военная судьба... К слову, бронницкий краснофлотец был лично знаком с легендарным командиром подлодки С-13, героем страны А.И.Маринеско.
О боевых подвигах подлодки, где служил наш земляк, рассказано немало – это, пожалуй, наиболее яркие страницы военной истории нашего флота. За годы войны Л-3 прямым торпедированием и на выставленных минах потопила 27 судов противника. Самый крупный из отправленных на морское дно судов – военный транспорт «Гойя», на котором находилось более 5 тысяч гитлеровцев. Экипаж семь раз отмечался правительственными наградами, а последний командир субмарины, капитан 3-го ранга В.К.Коновалов, удостоен звания Героя Советского Союза. В ознаменование заслуг героев-подводников рубка прославленной лодки была установлена на Поклонной горе в Москве. И на укрепленной там памятной доске перечислены имена всех членов экипажа, в том числе и нашего земляка.
Добавим, что Александру Михайловичу при жизни, действительно, было чем гордиться. За мужество, стойкость и профессиональное мастерство, проявленные в боевых походах, судовой электрик Портнов был награжден орденом Красной Звезды и очень весомыми медалями «Адмирал Ушаков», «Адмирал Нахимов», «За оборону Ленинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», а в послевоенный период – многими юбилейными медалями и почетными грамотами. Впрочем, и после победных майских залпов флотская служба Портнова не закончилась. Ему, опытному специалисту-подводнику, довелось участвовать в освоении германских трофейных судов, которые балтийцы получили как флот страны-победительницы по решению Потсдамской конференции глав правительств СССР, США и Англии. Вот как Александр Михайлович рассказывал об этом важном событии в своей жизни…
– Та давняя история началась в июле 1945 года, можно сказать в то время, когда мы, балтийцы, отмечали День Военно-морского флота СССР, – вспоминал мой собеседник. – Наша подлодка вернулась на базу и стояла на рейде… В полдень к «Л-3», подошел командирский катер с приказом: матросам Портнову, Сагань и Бондареву собрать личные вещи и отправиться на тральщике «Полухин» в Ленинград, в учебный отряд подводного плавания. Кроме нас, балтийцев, вскоре должна была прибыть большая группа моряков Северного и Черноморского флотов. В дальнейшем из всех прибывших в Ленинград создали целую сборную команду. Она должна была отплыть в Англию и получить там, на одной из военных баз, трофейные немецкие надводные и подводные суда. Как известно, основная часть военного флота поверженной фашистской Германии была поделена между странами-победительницами, а старые, не поделенные корабли затопили в Атлантическом океане.
– По предварительной договоренности мы должны были принять 37 немецких подлодок, крейсер «Нюрнберг», несколько миноносцев и других кораблей, – продолжал он свой рассказ. – Но вот незадача, тем летом нашу команду в Англию так и не пустили. Наверное в воздухе уже повеяло «холодной» войной: над миром победно гремело эхо американских ядерных взрывов в Хиросиме и Нагасаки, уже явственно слышалась будущая фултоновская речь Черчилля… Но праздник для нас, советских моряков, всё равно состоялся… Немного позже трофейные корабли, предназначенные флоту СССР, англичане сами привели на балтийскую базу ВМФ в Либаве. Подлодок оказалось только десять. И лишь еще позднее, в декабре сорок пятого, нашему экипажу определили самую большую из них – последней XXI-й серии под номером «Н-28». Нужно было в кратчайшие сроки освоить ее…
«Немка», так на свой манер назвали трофейную подлодку советские моряки, по мнению моего собеседника, оказалась новейшей по тем временам субмариной, пополнившей германский флот в 1944 году. Это был по существу настоящий океанский рейдер, способный пройти под водой почти «кругосветку» – 15 тысяч морских миль. Скорость лодки – до 15 узлов, а глубина погружения – до 400 метров. Такое судно рассчитано на гораздо больший, чем у «Л-3», экипаж –
в 55 человек. Субмарина была оснащена самым современным для той поры оборудованием. Кроме обычных ходовых двигателей, имела и так называемые тихоходные моторы «подкрадывания», практически не слышимые акустиками, и еще многое другое. В советском флоте подводных судов такого класса, к сожалению, тогда еще не было…
Моряки английской эскадры, доставившие трофейные германские суда в Либаву, по мнению самого рассказчика, были настоящими морскими «волками» с большим стажем и знанием своего дела. В этом старшина Портнов лично убедился, очень плотно общаясь через переводчика со своим коллегой-британцем, тоже командиром электриков, сдававшем им судовое электрохозяйство «Немки». Солидный, сорокалетний на вид, подводный ас с аккуратной шкиперской бородой с нескрываемым удивлением разглядывал молодых, внешне простоватых русских парней-краснофлотцев. Но при этом, показывая новому советскому экипажу сложное электрическое оснащение «Н-28», англичанин всё очень подробно, без утайки, им разъяснял.
На первый взгляд, как вспоминал Александр Михайлович, процедура приема-сдачи выглядела чинно и добропорядочно, как и положено у союзников: одни – передавали, другие – принимали свою часть военных трофеев. Осмотрев отсеки, Портнов с англичанином даже вместе, по-приятельски, перекурили на палубе. Он, при этом, обменял свои неказистые папиросы «Спорт» на английские сигареты «Генрих VI» в яркой упаковке. Но уже тогда, в конце сорок пятого, через полгода после Победы, иные союзники всё же многое не договаривали «красным». Даже в отношениях между рядовыми победителями появился первый заметный холодок соперничества и отчуждения… «Этим косолапым русским медведям такая субмарина не по зубам. Они полгода с ней провозятся, пока освоят…» – дошла до наших подводников язвительная фраза одного из британских офицеров, случайно услышанная переводчиком.
А вечером командир собрал весь экипаж балтийцев и приказал: «Утром «Немка», во что бы то ни стало, должна выйти из аванпорта!» Всю ночь подводники не сомкнули глаз, каждый тщательно изучал и отрабатывал свое: Портнов с товарищами – всю судовую германскую электрику, которая сильно отличалась от отечественной, мотористы – ходовую часть, трюмные специалисты – трубопроводы, торпедисты – торпедные аппараты. Все немецкие названия и инструкции срочно перевели на русский язык и сделали наклейки-инструкции в нужных местах. Опробовали на холостом ходу все судовые электромоторы, затем – рули управления и судовую электростанцию. Все как следует и по нескольку раз проверили и успели к назначенному сроку…
Ровно в 8.00 новый советский экипаж «Н-28» в парадной форме, при всех орденах и медалях выстроился на палубе для подъёма флага ВМФ СССР и гюйса. С радостным блеском в глазах они смотрели, как затрепетали на ветру знакомое полотнище и судовой треугольник. А послушная им субмарина, вдруг став своей, пополнила Военно-морской флот страны. «Отдать швартовы! Малый вперед!» «Немка», не погружаясь, шла по каналу порта на базу подлодок, а следом, по кромке, бежали изумленные британские моряки и что-то кричали им вслед. Портнову даже показалось, что среди бегущих за лодкой был и его коллега со знакомой шкиперской бородкой… Чувство законной гордости переполняло экипаж: высокомерным союзникам, как следует утерли нос…
К слову, так же оперативно, в заданные сроки, в Либавском порту были освоены все трофейные суда. И так же, на виду у стоящей на рейде британской эскадры, они проследовали на советскую базу…
А в июне 1946 года новый экипаж «Н-28», подняв на борт самого опытного лоцмана Балтфлота, совершил успешный переход через финские шхеры и успешно пришвартовался в порту острова Лавенсари. Затем лодка взяла курс на Ленинград, а позже – на верфь местного судостроительного завода. Тамошние инженеры и конструкторы основательно изучили продвинутую «Немку» вдоль и поперек, вплоть до каждой заклёпки. В дальнейшем же трофейная подлодка стала учебной. Ее экипаж постоянно принимал молодое пополнение моряков-подводников со всех республик тогдашнего Советского Союза. Воины-фронтовики готовили советскому флоту достойную послевоенную смену.
Портнов плавал на «Н-28» вплоть до самой своей демобилизации из флота. Отсюда в марте 1946 года он впервые съездил в отпуск домой. Прибыв в родную Вохринку, узнал, как много изменений произошло в здешних местах за долгие и трудные для всех годы войны. Увидел сильно повзрослевших вчерашних мальчишек и девчонок, немногих своих вернувшихся с фронта ровесников, которые успели обзавестись семьями, многих заметно постаревших земляков старших поколений… Встретив после долгой разлуки Александра живым и невредимым, мать, сестра и брат, плакали от радости. Ведь из ушедших на войну местных жителей домой вернулись лишь единицы. А еще через год, изрядно уставший от войны моряк-подводник, отслужив на флоте полные 7 лет, в звании старшины 1-й статьи вернулся в родные места уже насовсем.
Местный колхоз принял бывшего фронтовика-орденоносца с большими почестями. А через месяц отдыха Александр Михайлович, после долгого армейского перерыва, вернулся к мирному труду. Начался новый гражданский этап в его послевоенной биографии с новыми делами, заботами и проблемами, с мирными семейными хлопотами. Впереди деятельного флотского старшину ждали работа в комсомоле и партии, активное участие в электрификации района, учеба в высшей столичной партийной школе, ответственные должности председателя колхоза, а затем – директора Бронницкого ювелирного завода. Но это были уже совсем другие гражданские страницы его жизни, которые заслуживают отдельного рассказа.
Валерий ДЕМИН
Начну с того, что вчерашний десятиклассник, призванный в Красную Армию Бронницким райвоенкоматом в сентябре 1940 года, сразу попал на Балтику, в Ленинградский учебный отряд подводного плавания имени С.М.Кирова. Там Александр основательно изучал и осваивал специальность подводника-электрика. В этом отряде его и застала война. 30 июня 1941 года после сдачи экзаменов молодой воин был направлен в Кронштадт на подводную лодку М-74. После Портнова перевели на дозорную лодку-малютку М-102. А в сентябре первого военного года враг с боями вышел к Ладожскому озеру и фактически замкнул кольцо окружения вокруг города на Неве... Началась историческая 900-дневная блокада Ленинграда.
На защиту города с военных кораблей направили около 100 тысяч моряков-балтийцев. В их числе был и судовой электрик Портнов, которому в пехоте пришлось стать пулеметчиком: вторым номером в расчете «максима». Как вспоминал ветеран, они защищали город, ставший неприступной крепостью изо всех сил. Краснофлотцы, закрепившись на льду Финского залива, между Кронштадтом и Петергофом, день за днем сдерживали железный натиск фашистских войск, стремившихся захватить важнейший форпост нашей обороны и запертый там советский Военно-морской флот. Во время одного из артобстрелов младший сержант Портнов был ранен в руку, а застрявший там один из осколков носил до конца своей жизни...
После лечения в госпитале Александра направили служить электриком на самую лучшую на Балтфлоте гвардейскую подводную лодку Л-3. Ее прославленный экипаж к тому времени потопил уже 15 фашистских кораблей разного водоизмещения. Многие подводники считали за честь служить на этом успешном в боях судне. И молодой матрос, попав туда, много позже с гордостью рассказывал об этом важном этапе своей биографии. Он не раз вспоминал о многих боевых походах, в которых участвовал, с гордостью говорил о том, с какими замечательными людьми связала его военная судьба... К слову, бронницкий краснофлотец был лично знаком с легендарным командиром подлодки С-13, героем страны А.И.Маринеско.
О боевых подвигах подлодки, где служил наш земляк, рассказано немало – это, пожалуй, наиболее яркие страницы военной истории нашего флота. За годы войны Л-3 прямым торпедированием и на выставленных минах потопила 27 судов противника. Самый крупный из отправленных на морское дно судов – военный транспорт «Гойя», на котором находилось более 5 тысяч гитлеровцев. Экипаж семь раз отмечался правительственными наградами, а последний командир субмарины, капитан 3-го ранга В.К.Коновалов, удостоен звания Героя Советского Союза. В ознаменование заслуг героев-подводников рубка прославленной лодки была установлена на Поклонной горе в Москве. И на укрепленной там памятной доске перечислены имена всех членов экипажа, в том числе и нашего земляка.
Добавим, что Александру Михайловичу при жизни, действительно, было чем гордиться. За мужество, стойкость и профессиональное мастерство, проявленные в боевых походах, судовой электрик Портнов был награжден орденом Красной Звезды и очень весомыми медалями «Адмирал Ушаков», «Адмирал Нахимов», «За оборону Ленинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», а в послевоенный период – многими юбилейными медалями и почетными грамотами. Впрочем, и после победных майских залпов флотская служба Портнова не закончилась. Ему, опытному специалисту-подводнику, довелось участвовать в освоении германских трофейных судов, которые балтийцы получили как флот страны-победительницы по решению Потсдамской конференции глав правительств СССР, США и Англии. Вот как Александр Михайлович рассказывал об этом важном событии в своей жизни…
– Та давняя история началась в июле 1945 года, можно сказать в то время, когда мы, балтийцы, отмечали День Военно-морского флота СССР, – вспоминал мой собеседник. – Наша подлодка вернулась на базу и стояла на рейде… В полдень к «Л-3», подошел командирский катер с приказом: матросам Портнову, Сагань и Бондареву собрать личные вещи и отправиться на тральщике «Полухин» в Ленинград, в учебный отряд подводного плавания. Кроме нас, балтийцев, вскоре должна была прибыть большая группа моряков Северного и Черноморского флотов. В дальнейшем из всех прибывших в Ленинград создали целую сборную команду. Она должна была отплыть в Англию и получить там, на одной из военных баз, трофейные немецкие надводные и подводные суда. Как известно, основная часть военного флота поверженной фашистской Германии была поделена между странами-победительницами, а старые, не поделенные корабли затопили в Атлантическом океане.
– По предварительной договоренности мы должны были принять 37 немецких подлодок, крейсер «Нюрнберг», несколько миноносцев и других кораблей, – продолжал он свой рассказ. – Но вот незадача, тем летом нашу команду в Англию так и не пустили. Наверное в воздухе уже повеяло «холодной» войной: над миром победно гремело эхо американских ядерных взрывов в Хиросиме и Нагасаки, уже явственно слышалась будущая фултоновская речь Черчилля… Но праздник для нас, советских моряков, всё равно состоялся… Немного позже трофейные корабли, предназначенные флоту СССР, англичане сами привели на балтийскую базу ВМФ в Либаве. Подлодок оказалось только десять. И лишь еще позднее, в декабре сорок пятого, нашему экипажу определили самую большую из них – последней XXI-й серии под номером «Н-28». Нужно было в кратчайшие сроки освоить ее…
«Немка», так на свой манер назвали трофейную подлодку советские моряки, по мнению моего собеседника, оказалась новейшей по тем временам субмариной, пополнившей германский флот в 1944 году. Это был по существу настоящий океанский рейдер, способный пройти под водой почти «кругосветку» – 15 тысяч морских миль. Скорость лодки – до 15 узлов, а глубина погружения – до 400 метров. Такое судно рассчитано на гораздо больший, чем у «Л-3», экипаж –
в 55 человек. Субмарина была оснащена самым современным для той поры оборудованием. Кроме обычных ходовых двигателей, имела и так называемые тихоходные моторы «подкрадывания», практически не слышимые акустиками, и еще многое другое. В советском флоте подводных судов такого класса, к сожалению, тогда еще не было…
Моряки английской эскадры, доставившие трофейные германские суда в Либаву, по мнению самого рассказчика, были настоящими морскими «волками» с большим стажем и знанием своего дела. В этом старшина Портнов лично убедился, очень плотно общаясь через переводчика со своим коллегой-британцем, тоже командиром электриков, сдававшем им судовое электрохозяйство «Немки». Солидный, сорокалетний на вид, подводный ас с аккуратной шкиперской бородой с нескрываемым удивлением разглядывал молодых, внешне простоватых русских парней-краснофлотцев. Но при этом, показывая новому советскому экипажу сложное электрическое оснащение «Н-28», англичанин всё очень подробно, без утайки, им разъяснял.
На первый взгляд, как вспоминал Александр Михайлович, процедура приема-сдачи выглядела чинно и добропорядочно, как и положено у союзников: одни – передавали, другие – принимали свою часть военных трофеев. Осмотрев отсеки, Портнов с англичанином даже вместе, по-приятельски, перекурили на палубе. Он, при этом, обменял свои неказистые папиросы «Спорт» на английские сигареты «Генрих VI» в яркой упаковке. Но уже тогда, в конце сорок пятого, через полгода после Победы, иные союзники всё же многое не договаривали «красным». Даже в отношениях между рядовыми победителями появился первый заметный холодок соперничества и отчуждения… «Этим косолапым русским медведям такая субмарина не по зубам. Они полгода с ней провозятся, пока освоят…» – дошла до наших подводников язвительная фраза одного из британских офицеров, случайно услышанная переводчиком.
А вечером командир собрал весь экипаж балтийцев и приказал: «Утром «Немка», во что бы то ни стало, должна выйти из аванпорта!» Всю ночь подводники не сомкнули глаз, каждый тщательно изучал и отрабатывал свое: Портнов с товарищами – всю судовую германскую электрику, которая сильно отличалась от отечественной, мотористы – ходовую часть, трюмные специалисты – трубопроводы, торпедисты – торпедные аппараты. Все немецкие названия и инструкции срочно перевели на русский язык и сделали наклейки-инструкции в нужных местах. Опробовали на холостом ходу все судовые электромоторы, затем – рули управления и судовую электростанцию. Все как следует и по нескольку раз проверили и успели к назначенному сроку…
Ровно в 8.00 новый советский экипаж «Н-28» в парадной форме, при всех орденах и медалях выстроился на палубе для подъёма флага ВМФ СССР и гюйса. С радостным блеском в глазах они смотрели, как затрепетали на ветру знакомое полотнище и судовой треугольник. А послушная им субмарина, вдруг став своей, пополнила Военно-морской флот страны. «Отдать швартовы! Малый вперед!» «Немка», не погружаясь, шла по каналу порта на базу подлодок, а следом, по кромке, бежали изумленные британские моряки и что-то кричали им вслед. Портнову даже показалось, что среди бегущих за лодкой был и его коллега со знакомой шкиперской бородкой… Чувство законной гордости переполняло экипаж: высокомерным союзникам, как следует утерли нос…
К слову, так же оперативно, в заданные сроки, в Либавском порту были освоены все трофейные суда. И так же, на виду у стоящей на рейде британской эскадры, они проследовали на советскую базу…
А в июне 1946 года новый экипаж «Н-28», подняв на борт самого опытного лоцмана Балтфлота, совершил успешный переход через финские шхеры и успешно пришвартовался в порту острова Лавенсари. Затем лодка взяла курс на Ленинград, а позже – на верфь местного судостроительного завода. Тамошние инженеры и конструкторы основательно изучили продвинутую «Немку» вдоль и поперек, вплоть до каждой заклёпки. В дальнейшем же трофейная подлодка стала учебной. Ее экипаж постоянно принимал молодое пополнение моряков-подводников со всех республик тогдашнего Советского Союза. Воины-фронтовики готовили советскому флоту достойную послевоенную смену.
Портнов плавал на «Н-28» вплоть до самой своей демобилизации из флота. Отсюда в марте 1946 года он впервые съездил в отпуск домой. Прибыв в родную Вохринку, узнал, как много изменений произошло в здешних местах за долгие и трудные для всех годы войны. Увидел сильно повзрослевших вчерашних мальчишек и девчонок, немногих своих вернувшихся с фронта ровесников, которые успели обзавестись семьями, многих заметно постаревших земляков старших поколений… Встретив после долгой разлуки Александра живым и невредимым, мать, сестра и брат, плакали от радости. Ведь из ушедших на войну местных жителей домой вернулись лишь единицы. А еще через год, изрядно уставший от войны моряк-подводник, отслужив на флоте полные 7 лет, в звании старшины 1-й статьи вернулся в родные места уже насовсем.
Местный колхоз принял бывшего фронтовика-орденоносца с большими почестями. А через месяц отдыха Александр Михайлович, после долгого армейского перерыва, вернулся к мирному труду. Начался новый гражданский этап в его послевоенной биографии с новыми делами, заботами и проблемами, с мирными семейными хлопотами. Впереди деятельного флотского старшину ждали работа в комсомоле и партии, активное участие в электрификации района, учеба в высшей столичной партийной школе, ответственные должности председателя колхоза, а затем – директора Бронницкого ювелирного завода. Но это были уже совсем другие гражданские страницы его жизни, которые заслуживают отдельного рассказа.
Валерий ДЕМИН
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий