Бронницкие НОВОСТИ

Как известно, в свое время усадьбой владел Л.Талызин, приближенный Екатерины II. Он заказал проект усадебного комплекса М.Казакову, выдающемуся русскому архитектору XVIII в. Вот что пишет известный исследователь подмосковных усадеб Г.Глушкова о поместье Денежниково: «Архитектурный ансамбль включал двухэтажный главный дом с колоннами, два флигеля, хозяйственный комплекс, пейзажный парк с прудом <…>. Уцелела двухъярусная круглая башня Арсенал, где раньше располагался склад родового старинного оружия. В эту усадьбу приезжал великий полководец А.В.Суворов, в его честь здесь был посажен дуб. Последней владелицей усадьбы была правнучка А.В.Суворова – В.А.Талызина».

В другой своей книге «Усадьбы Подмосковья. Исторический путеводитель» Глушкова подтверждает сведения, изложенные в предыдущем издании, немного расширив сведения о хозяевах и гостях усадьбы. К слову, о Денежниково писали многие исследователи: В.Попадейкин и др., раменский краевед М.Аверьянова, А.Чижков. Подробное и очень интересное исследование о хозяевах и гостях усадьбы опубликовала Главный хранитель Раменского историко-художественного музея И.Лисина.

Во всех работах подчеркивается историко-художественная значимость усадьбы, созданной по проекту великого архитектора М.Ф.Казакова. Авторы обращают наше внимание на исторические и художественные ценности, хранившиеся несколькими поколениями Талызиных в своем родовом гнезде. И, конечно, людей, интересующихся историей, не могут оставить равнодушным имена тех, кто жил и гостил в усадьбе Денежниково: Талызиных, А.В.Суворова, П.А.Столыпина, Нейгардтов, Леонтьевых, Зубовых и др.

В перечисленных трудах представлена история усадьбы с XVIII до начала ХХ века. А вот жизнь усадебного комплекса в советский и постсоветский период мало изучена. В книге краеведа М.Аверьяновой «Край Раменский» указывается: «После революции в имении разместилась небольшая комсомольская коммуна, которая занималась обработкой земли, в ней объединились самые неимущие люди из окрестных деревень. Коммуна носила название “КИМ” (Коммунистический Интернационал Молодежи). После ее перевода в другое место здесь около года работала артель ювелиров <…>. Здание бывшего имения Талызиных арендует московский завод «Серп и Молот», который ведет реставрацию главного дома». Заметим, что до 1990-х годов на территории усадьбы Денежниково располагался пионерский лагерь от завода «Серп и Молот». После «лихих» 90-х усадебные постройки продолжают разрушаться.

А какой была ситуация в первое десятилетие Советской власти? Свидетельств, сохранившихся в архивах на этот счет, очень мало. Известно, что в 1918 г. усадьбы Бронницкого уезда, как и все по России, были национализированы. Но это не спасло их от разорения и разграбления. Поэтому власти предприняли меры к спасению ценностей. Специальные эмиссары ездили по усадьбам и устанавливали степень ценности имущества, хранившегося там. Самая значимая часть была вывезена в Национальный музейный фонд в Москву. Но еще много историко-культурных сокровищ оставалось в усадьбах. Денежниково не стало исключением. Благодаря Л.И.Ивановой, опубликовавшей список вывезенных раритетов, мы знаем, что было изъято из усадьбы: «Денежниково. Вывоз Я.А.Тепина 25 декабря 1918 г. из усадьбы Талызина 7 фамильных портретов, среди которых «прекрасная пастель Барду». Осталось в усадьбе опечатанной комната. Портреты попали в НМФ».

Из немногочисленных найденных архивных документов удалось узнать о судьбе некоторых построек этой усадьбы. Так, 22 декабря 1918 г. начальник Денежниковского почтового отделения обратился к Бронницкому уездному земельному отделу (УЗО) с ходатайством «о разрешении занять пустующий флигель в Денежниково под почтовое отделение». 4 февраля 1919 г. на очередном заседании УЗО вопрос был решен положительно. А 10 марта 1921 г. на заседании коллегии Бронницкого уездного экономического отдела было принято решение о разборке стен оранжереи в Денежниковском имении. Поручили этим заняться коммунальному отделу.

Есть свидетельства о том, что в главном усадебном доме в 1921 г. располагался Денежниковский детский дом. Об этом мы узнали из чудом сохранившегося дневника заведующей этим детским домом Александры Можаровой . Ее направили туда, чтобы наладить работу детдома. Александра Михайловна очень не хотела ехать, но пришлось подчиниться. Эта молодая хрупкая женщина пережила много трудностей на должности заведующей. В первый день, когда она приехала во вверенное ее заботам учреждение, от увиденного пришла в ужас. Обратимся к записям в дневнике:

«24 февраля приезжаю в Денежниковский детский дом. Иду осматривать дом и смотреть в каком положении находятся дети, в таком ли ужасном, в каком говорят... Дом двухэтажный. Первый этаж – низкий и мрачный, и холодный... Потому что ни у одной печи нет дверок, нет ни одной крышки, которой можно было бы закрывать печи и держать тепло... А дело стояло за тем, что некому было позаботиться об этом. Коллектив, который работает в доме, он весьма был благоустроен, в квартирном отношении все было исправно, и квартира дышала теплым воздухом…»

Больше всего новую заведующую возмутило то, что воспитатели не выходили из теплых комнат, а дети в нетопленных холодных помещениях были предоставлены сами себе. Заметим, что события, описанные в дневнике, происходили в феврале. Потом она прошла на второй этаж, и там тоже оказалось не все благополучно.

«Первая комната большая, высокая и довольно светлая, в которой можно бы занят(ься) или использовать как класс или спальню. А там устроили уборную: стояли тазы, ведра, так как рядом находились дошкольники, и они ходили без усмотру днем и ночью, и, разумеется, там можно было видеть все, что находилось в уборной…. А между тем … есть место для этого – настоящая уборная, но она немного подальше этой… Далее такая же комната занята была под картофель, которого было около двадцати пудов. Развален по всему полу, он занимал такую большую комнату, когда он требовал маленького чулана, которых здесь было много».

Затем автор дневника попала в большой светлый зал с высоким потолком. Половину его занимала огромная куча книг. «Такая драгоценность, она была вся разбросана по полу!» – восклицает ошеломленная увиденным Александра Михайловна – [Рядом] валялось грязное белье, ворохами разбросанное по всем углам, и все, находившееся в зале, подавало вид, что здесь точно был погром. Вот в таком виде находился Денежниковский детский дом».

Четыре дня Александра Михайловна, воспитатели и дети приводили в порядок здание: они «убрали верхние комнаты и устроили в них детские спальни», столовую перевели в другую, более подходящую комнату.

1 марта Можарова уехала в Бронницы за инвентарем и продовольствием, «так как все было на исходе». Она привезла разной посуды и самовар, который достала с большим трудом. Из ее записок мы узнали, что детей не поили чаем, т.к. металлическая коробка очень долго была в починке. Затем Александра Михайловна заставила печника сложить плиту, встроить в нее коробку для кипятка и котел для стирки белья.

«Дети приняли бани, отмыли сажу на лице, а также и кору на своих руках. Всех остригли, кроме одного, который не хотел ни за что стричь волосы. На этом прервусь, так как уже нужно ехать за продовольствием, которое было отказано до 7 марта».

Дальше начались нелегкие будни Денежниковского детского дома. В течение марта и апреля в детском доме было совершено 7 краж продуктов из кладовки. Все это зафиксировано в дневнике А.Можаровой:

«8 марта, вернувшись из города Бронниц и привезя все, что нужно было из продовольствия, [я узнала что] здесь за мое отсутствие произошла два раза кража. Пока я принимала [продукты] в кладовой, то в это время не хватило целой туши и куска фунтов на 15 баранины. Придется приступить к обыску…»

«10 марта в час дня сломан был замок в кладовой…. Замечено было: не хватает много печеного хлеба и…взято мясо, но какое количество, было узнать трудно, так как оно было порублено на куски и посолено».

«12 марта опять неприятность. У кладовой отогнули клещами кольца и открыли кладовую, и взят был хлеб. Виновных не нашли».

«24 марта Можарова узнала, что за время ее отсутствия кто-то влез в кладовую два раза и, что оставалось, утащил. И дети все эти дни были голодные».

«30 марта. Я сегодня ужасно поражена: кладовая заперта, запоры целы, но хлеба нет и неизвестно, куда он исчез. Не знаю, что делать, как жить. При таких условиях жить невозможно».

А 1 апреля рано утром, судя по записи в дневнике, Можарову разбудила Евдокия Константиновна, а ее в свою очередь – дворник. Он увидел под окном рассыпанное пшено и подумал, что обокрали. Оказалось, что из кладовой были похищены: хлеб, сахарный песок, пшено и мука.

Конечно все, что происходило, сильно огорчало заведующую детским домом. Она очень старалась, порой выбивалась из сил, а дети крали продукты, ломали замки и двери кладовой. Так в дневнике она с печалью пишет: «14 марта… Настроение скверное, тоска ужасная, может потому, что все время нездоровится, да плюс к этому все неприятности: тащат, грабят, воруют, ломают. Все это на глазах, больно смотреть на все творящееся и происходящее здесь. Не знаешь, кого винить. Кто здесь прав, кто виноват? Виноваты ли здесь дети, что они стали такими грабителями, и от чего они грабят и ломают…? Я думаю и прихожу к одному, что дети жили и живут без присмотра, без занятий и дела …».

Судя по всему, каждый ее поход за продовольствием для детского дома почти всегда был сопряжен с трудностями и переживаниями. Вот, например, как она с двумя сотрудниками Екатериной Михайловной и Василием Филипповичем ходила за продуктами с 21 по 24 марта в Бронницы. Отметим, что от Денежниково до города 10 км.

«Пошли отсюда (т.е. из Денежниково – авт.) пешком. Много пришлось идти водой. Где переносил Василий Филиппович, а где не затрудняли его, то приходилось заливать свои башмаки… Трудно было, но дошли в Бронницы. Ужасно измучалась.

Первый день, т.е. 21 [продуктов] не выдавали…. Двадцать второго отказывали до следующего дня. Пришлось идти в исполком, говорить, что детям совершенно нечего есть, запас оставался на два дня, которые уже прошли.

Теперь продовольствие можно получать, но Денежниково не дал наряд, и нет лошадей, везти не на чем. Пришлось просить лошадей у отдела ремонта. Это была целая волокита, дали одну лошадь до Велина. Пришлось везти до Велина, взяв бумажку в колхозе «Труд».

Сотрудники детского дома смогли получить наряд на лошадь только на 24 марта. Переночевав в сельском совете, Александра Михайловна 24 приехала в Денежниково.

Обитатели детского дома кроме краж пережили пожар.

«31 марта. Опять беда: случился пожар, весь дом был заполнен дымом, невозможно было дышать, дети перепугались. Все с криком бегут на улицу».

Оказалось, что под котлом прогорел пол. Пожар потушили, разобрали котел. Но из-за этого приостановилась стирка.

И с мальчишками-подростками тоже были свои проблемы. Один из них, которому остригли длинные волосы против его воли, в отместку забил двери в комнату, в которой жила Александра Михайловна. Она как раз вернулась из четырехдневной поездки, измученная, уставшая, а отдохнуть оказалось негде.

Когда при очередном расследовании заведующая обнаружила у мальчиков украденное мясо, пожаренное на сковородке, и забрала его, чтобы в обед на следующий день разделить между всеми детьми, то в свой адрес услышала угрозы: «Какая-то приехала, все видит», «Глаза выколоть надо, чтобы поменьше видела», «Отдай мясо, а то убьем!».

Конечно, такая жизнь в постоянном напряжении не могла устроить молодую заведующую детским домом. Автор дневника с горечью пишет, что сколько бы раз не писала заявления о переводе на другую работу, всегда получала отказ. И состояние здоровья у нее ухудшилось.

«Чувствую себя скверно, с каждым днем худею, устаю. Было два случая в Бронницах, что я падала на колени, у меня скашивало ноги. Теперь то же самое повторяется и здесь. Что будет дальше – не знаю».

3 апреля. Ухожу в город за продовольствием и думаю сходить в больницу: не будет ли какая помощь или отпуск… Далее жить не представляется возможным, силы отказываются служить мне, на все глаза не глядят, дети раздражают до безумия».

А.Можарова получила отпуск, отдохнула и опять вернулась в Денежниковский детский дом. С середины апреля до середины мая она не вела дневник. Первую запись после отпуска она сделала 15 мая 1921 г. И тон записок совсем другой: ушли тоска, печаль, раздражительность, потому что она смогла наладить работу среди сотрудников детского дома. А, кроме того, после мрачной зимы, слякотного марта, сырого апреля наступил цветущий май. И взору всех обитателей детского дома открылись красоты Денежниковской усадьбы.

Обратимся к записям в дневнике. «Теперь скажу, что многое изменилось в нашем детском доме... Во-первых, в доме стало чисто, порядок поддерживается, как в спальнях, а также и во всем доме. Дети стали гораздо лучше, организованнее. Дежурство между воспитателями… добросовестно исполняется …, а также ведутся и классные занятия…Если будет так в будущем, то уже лучшего и желать нельзя. Теперь коснусь того места, которое окружает дом. Это что-то необыкновенное! Такая прелесть, такая роскошь! Это рай земной, ни что иное. Во-первых, кругом леса: береза, ель, пихты, кедры, тополь, дуб. Есть хороший сад: яблони, вишни, крыжовник, смородина, малина и т.д. Сейчас цветет сирень белая и синяя. Выходя из дома, тебя обхватывает приятный воздух цветов».

Период работы в детском доме был для Александры Михайловны непростым и в личном плане. Она пишет об этом в дневнике.

«18 мая. Была в Бронницах. Впечатление остаюсь очень плохое, так как что нужно было, того не достала. Да еще получила письмо от Владимира, на которое остаюся очень зла».

Настроение молодой женщины постоянно меняется. То она восхищается красотой природы, то личные переживания берут вверх:

«22 мая. Настроение очень хорошее. Не по одному тому, что дом имеет более приличный вид. Плюс к этому природа своим оживленным видом манит в свои объятья… Какой чудесный парк с таинственными чудными аллеями! Под окном цветник, расцветающие пионы, кругом, куда не выдь, везде и всюду все цветет. Везде и всюду птицы распевают, давая тебе знать, что нужно жить, жить и жить...».

Дневник А.Можаровой на этом заканчивается. На мой взгляд, это бесценное свидетельство жизни людей в наших краях в начале 20-х гг. прошлого века. Записи директора детского дома дополняют наши знания о сложном времени после гражданской войны. Кругом развал и разруха, не хватает самого необходимого, в том числе и в детских домах, о чем свидетельствуют сохранившиеся с того времени официальные документы.

К примеру, 17 марта 1922 г. состоялось заседание президиума Бронницкого уисполкома, на котором заведующий уездным отделом народного образования сделал доклад о критическом состоянии с бельем в детских домах, в том числе и в Денежниковском . Вообще, плачевному положению детских домов, находившихся на территории Бронницкого уезда (на тот момент их было всего 9) , президиум Бронницкого уездного совета депутатов посвятил специальное заседание. 16 июля 1921 г. слушался доклад товарища Овчинкина, в котором он настаивал на улучшение быта детей в уезде. Особенно это касалось детских домов: «Вследствие того, что помещения детских домов не соответствуют своему назначению, считать необходимым переселение их в более лучшие здания, какими являются дачи бывшей буржуазии, находящиеся в районах платформ Ильинская и Удельная по линии Московско-Казанской железной дороги».

Мы пока не знаем, были ли переведены дети из усадьбы Денежниково. Ведь очень большой главный дом требовал много дров для отопления, керосина для освещения и т.д. Но на эту мысль наводит найденный в Бронницком городском архиве документ от 10 января 1922 г.. Это протокол заседания президиума исполкома, на котором рассматривался вопрос о расхищении имущества в Денежниковском хозяйстве. «Постановили: Предложить УЗО принять меры по охране имущества в Денежниковском хозяйстве. Предложить отделу управления расследовать [дело] о хищении имущества в Денежниковском хозяйстве. Поставить на вид Салтыковскому волсовету за халатное отношение к охране имущества».

Возможно, речь в этом документе идет не о главном доме, где располагался детский дом, а о других постройках, которые еще оставались на территории усадьбы Талызиных: флигели, башня, погреба, сараи и т.д. Может быть, сельский совет села Денежниково организовал хозяйство в другом месте? Документов, отвечающих на этот вопрос, пока не найдено.

Любопытные сведения содержатся в одном из отчетов экономического отдела за 1922-1923 гг. В частности, в нем упоминается, что в Денежниково имелся клуб, в котором было 11 голландских печей. Интересно, в каком здании в селе Денежниково могло быть 11 голландских печей? В те годы, когда и с дровами была проблема, содержать здание с таким количеством печей, было накладно.

И, наконец, мы познакомимся с последним документом, завершающим историю талызинской усадьбы в 20-е годы прошлого столетия. В протоколе №7 от 18 мая 1930 г. заседания Денежниковского сельского совета есть два очень важных пункта, касающихся усадьбы Денежниково: «п.3 в) Слушали: О пользовании пастбищем скота в парке имения бывшего Талызина. Постановили: За пользование пастбищем в парке по 1 руб. с головы… Слушали: Об охране имения Талызиных. Постановили: Поручить комсомолу забить входы в помещение и поручить охрану помещения тов. (неразборчиво) и Порошиной».

Мы проследили судьбу усадьбы Денежниково за период с 1918 по 1930-е гг. на основании небольшого количества документов, дошедших до нас. И судьба ее, к сожалению, печальна.